Свекровь внезапно изменилась в лице — уверенность исчезла, уступив место тревоге.
— Фотографии… да, они дома. Конечно. Но зачем мальчику… — она замялась. — В другой раз покажу.
Зоряна удивлённо взглянула на неё. Было очевидно: та что-то утаивает. Что же может быть такого особенного в этих снимках?
Гости задержались допоздна. Арсен оказался не таким уж молчаливым — с увлечением рассказывал о техникуме, о мечтах поступить на исторический факультет университета. Галина слушала с выражением сомнения на лице.
— Историк, — буркнула она, когда молодёжь вышла прогуляться. — Кому сейчас нужны эти историки? Ни заработка, ни перспектив.
— Галина, — не выдержала Зоряна, — может, позволим детям самим выбирать свой путь?
— Ну да-ну да, конечно! — всплеснула руками свекровь. — Пусть пробиваются как хотят, не думая о завтрашнем дне. А потом будут сидеть без копейки, а мы им помогай!
— Не помогать, а поддерживать… — тихо возразила Зоряна. — Это ведь совсем другое.
Галина внимательно посмотрела на неё.
— Зоряна, можно поговорить?
— Конечно.
Они остались вдвоём на кухне. Назар как обычно куда-то исчез: то ли пошёл спать пораньше, то ли снова ушёл в гараж.
— Понимаешь… — начала свекровь неожиданно мягким голосом. — Всю жизнь я была ответственной за детей. Тридцать лет заведовала детсадом. Привыкла всё контролировать и решать сама. А теперь… — она осеклась.
Зоряна слушала внимательно: впервые за всё время их знакомства Галина говорила без наставлений и упрёков.
— Сейчас я на пенсии и чувствую себя ненужной. Назар взрослый человек со своей семьёй… А я… боюсь остаться лишней в вашей жизни. Боюсь стать забытой…
— Как можно забыть вас? — искренне удивилась Зоряна. — Вы же мама Назара и бабушка Миланы.
— Но вы живёте своей жизнью… Милана растёт быстро, скоро и замуж соберётся… А я что? Буду одна сидеть в квартире и смотреть телевизор?
В её голосе прозвучало что-то ранимое и одинокое. Зоряне вдруг представилось: шестьдесят два года… пенсия восемь тысяч гривен… пустая квартира…
— Галина… — произнесла она мягко, стараясь не задеть чувства женщины, — ведь можно просто быть рядом… Не вмешиваясь в наш быт… Приходить пообщаться с внучкой… но не учить нас жить…
Свекровь молча теребила край скатерти пальцами.
— Я по-другому не умею… — наконец призналась она тихо. — Всегда была главной: решала за всех, направляла каждого… А теперь не знаю как просто быть рядом…
Зоряну охватило странное чувство: сочувствие смешалось с внутренним раздражением. С одной стороны – всё понятно; с другой – почему именно ей приходится расплачиваться за чужие страхи и обиды?..
