— Вы в своём уме?! — Оксана шагнула вперёд, но чья-то рука остановила её. Это был сосед.
— Девушка, не стоит. Всё уже оформлено.
Оксана уставилась на бумаги, которые мелькали в руках Галины. На одной из них стояла её подпись. — Откуда это?..
— Ты сама подписала, — с улыбкой ответила та. — Помнишь? Вечером после свадьбы, когда Богдан просил тебя поставить подпись для «налоговой льготы»? Вот оно.
Оксана ощутила, как под ногами словно исчезла опора.
Она отправилась к нотариусу. Документы оказались подлинными. Подпись — её. Всё оформлено безупречно, с юридической точки зрения.
Ночью сна не было. В голове крутились слова Галины: «Мы — семья». «Опыт подсказывает». «Теперь это наш дом».
Утром она молча собрала вещи и покинула квартиру. Без сцен, без звонков.
Прошёл месяц. Богдан писал короткие, виноватые сообщения. Потом замолчал. Говорили, что Галина действительно продала дом. Деньги перевела на лечение, а затем уехала к сестре в село.
Оксана сняла маленькую квартиру в центре, окна которой выходили на шумный проспект. Работала допоздна, стараясь ни о чём не думать. Но по утрам неизменно просыпалась с запахом яблок — призраком того сада, которого больше не существовало.
Однажды вечером ей позвонил тот самый сосед.
— Девушка, вы ведь владелица того дома?
— Была.
— Тогда приезжайте. Это нужно увидеть.
Дом стоял пустой, окна тонули в темноте. В саду — заросли, сломанные яблони. Сосед рассказал, что покупатели отказались — «что-то не так» с этим местом.
— С тех пор как та женщина уехала, — сказал он, — по ночам в доме горит свет. И ваша кошка всё сидит на крыльце, не уходит. Будто ждёт кого-то.
Оксана приблизилась. Кошка действительно была там — та самая, худая, с ободранным ухом. Завидев Оксану, она поднялась, потерлась о её ноги и негромко замурлыкала.
Оксана стояла, глядя на дом. Крыша перекосилась, ставни облупились. Но внутри всё ещё витал запах яблок. И что-то ещё — как будто надежда.
Она подошла к двери. Рука дрогнула, коснувшись ручки.
Замок был сломан — словно кто-то уже пытался проникнуть внутрь.
Внутри царила тишина. Лестница скрипнула, словно отозвалась. На столе стояла старая кружка с засохшим чаем. И фотография: она, Богдан, Галина. Свадебный день. Все улыбаются.
Снизу донёсся шорох. Оксана обернулась — и увидела женщину. Седую, постаревшую, но до боли знакомую. Галину.
— Это вы… — прошептала Оксана.
— Я вернулась, — произнесла та. Голос был чужой, ослабевший. — Здесь теперь тишина. Я хотела пожить немного… Дом не отпускает.
Оксана молчала. Она просто смотрела на женщину, утратившую совесть, и на дом, утративший покой.
Кошка бесшумно проскользнула между ними и устроилась у ног Оксаны.
— Уезжайте, Галина, — наконец сказала она. — Этот дом вам не принадлежит.
— И тебе тоже, — с усталой усмешкой ответила та. — Он сам по себе.
Она вышла. Дверь хлопнула — и воздух в доме стал легче.
Через неделю Оксана подала иск в суд. Спустя месяц выиграла дело. Дом снова стал её.
Но она туда больше не возвращалась.
Иногда, в поздние часы, ей снилось: она идёт по саду, и из тумана выходит Галина, улыбается и шепчет: — Всё равно он мой.
Оксана просыпается, открывает глаза — и долго не может понять, где она: в новой квартире или в том старом доме, где всё ещё пахнет яблоками и предательством.
И только кошка по-прежнему приходит по ночам, садится на подоконник и смотрит на неё — будто знает: этот дом уже никогда не станет ничьим.
