Мы прибыли по адресу, который числился в базе за этим номером. На скамейке у подъезда без сознания лежала женщина. Вероника. Это ваша родственница? Мы везем ее в Первую городскую, в реанимацию.
Все поплыло перед глазами. Лесю затрясло от волнения. Она сразу попыталась дозвониться до Святослава, но тот не отвечал — как раз находился вне зоны связи, о чем заранее предупреждал. Не раздумывая, она накинула первое попавшееся пальто и почти бегом направилась к больнице. С каждым шагом живот тяжело подпрыгивал.
В приемном покое, запыхавшись и с глазами, полными слез, она подошла к врачу на дежурстве — мужчине с усталым лицом и внимательным взглядом.
— Вероника? Инфаркт миокарда. Сложный случай. Но жива. Успели спасти.
— Слава Богу… — прошептала Леся и машинально обняла живот обеими руками.
Доктор посмотрел на нее с удивлением.
— Она вам кто?
— Свекровь… Муж сейчас в отъезде, я одна… — она указала на округлившийся живот.
На лице врача появилось выражение искреннего уважения.
— Вам бы самой беречься надо, а вы так переживаете за нее… Знаете, многое повидал за годы работы, но чтобы невестка вот так… Вы держитесь. Мы сделаем всё возможное.
Так началось молчаливое паломничество Леси. Каждый вечер после работы она приходила в больницу: приносила домашние бульоны в контейнерах, паровые тефтельки и кисели — всё то немногое, что разрешено после инфаркта. Без слов ставила еду на прикроватную тумбочку, поправляла подушки и помогала с уходом.
Поначалу Вероника отворачивалась к стене — её гордость и неприязнь казались сильнее болезни. Но Леся не отступала: просто была рядом — тихо и незаметно, как ангел-хранитель без приглашения.
На четвёртый день всё изменилось: когда Леся вошла в палату, Вероника смотрела прямо на неё. Не сквозь – именно на неё. И в её взгляде не было ни злости, ни презрения – только усталость до глубины души и какая-то детская беззащитность.
— Присядь… — прохрипела она слабым голосом без прежней холодности.
Леся послушно опустилась на стул у кровати.
— Леся… Прости меня… – это прозвучало как признание через силу – вырванное изнутри со всей болью прошлого. – Я… я с самого начала тебя невзлюбила… А ты… Ты каждый день здесь… Беременная… Готовишь мне еду… Ни слова упрека… А знаешь… Моя подруга… Та самая с дочкой-невесткой… Ни разу не позвонила даже… Не приехали они обе – ни она сама, ни Дарина её… Им будто всё равно – жива я или нет…
Она закрыла глаза; по щеке скатилась одинокая слеза – редкая и потому особенно ценная.
– Возвращайтесь обратно домой… Когда Святослав приедет… Пожалуйста…
– Спасибо вам, Вероника… Мы дождемся Святослава и вместе решим. Главное сейчас – чтобы вы выздоровели. Мне правда не трудно…
Это примирение было тихим и настоящим до глубины сердца. Когда Святослав вернулся домой и увидел жену рядом с матерью у больничной койки — а мать держала Лесину руку в своей — он едва поверил своим глазам.
Вероника расплакалась при виде сына и произнесла то, чего Леся никогда бы не ждала услышать:
– Святославик мой… Как же тебе повезло с женой! Лучше тебе не найти! И мне такой невестки больше не надо – ты лучшую уже нашёл…
Прошли годы. Они так и остались жить втроем в просторной квартире: Вероника души не чает во внучке Мелании — водит её на кружки развития, помогает делать уроки и каждое утро варит для Леси кофе по своему особому рецепту.
Иногда тревога закрадывается ей в сердце: вдруг молодые захотят переехать? Но они остаются здесь – потому что именно в этих стенах когда-то холодная квартира обрела тепло настоящего дома.
И рецепт оказался простым: немного прощения, много терпения – и огромная ложка любви без меры.
