Мой голос прозвучал так, что даже грузчики невольно замерли. В нем не было ни мольбы, ни слез — только холодная решимость.
Ганна растерялась.
— Ты смеешь мне приказывать? В моем доме?
— Это не ваш дом. И никогда им не был, — я медленно подошла и вынула книгу из её ослабевших рук. Встретившись с ней взглядом, сказала: — Всё. Довольно.
Я направилась к столу, достала телефон и набрала номер Михайла.
— Михайло, добрый день. Это Мария. Я обдумала ваше щедрое предложение и решила отказаться от него.
На другом конце повисла пауза.
— Более того, у меня есть альтернатива. Хотела бы обсудить с вами рецепт «Пасхального кулича» со страницы двести четыре. Особенно интересует ингредиент «Цукаты заморские, двенадцать штук».
Мне кажется, этот компонент напрямую связан с офшорным счетом Тараса на Кипре. Тем самым, о котором вы якобы ничего не знаете. Верно?
Ответа не последовало — трубку окутало тяжелое молчание. Ганна смотрела на меня расширенными глазами. Маска уверенности начала давать трещины.
— У вас есть сутки, чтобы выйти со мной на связь и обсудить условия настоящего завещания. В противном случае мой адвокат свяжется с налоговой службой — и не только украинской. Всего доброго.
Я завершила разговор и перевела взгляд на застывшую свекровь и двух грузчиков.
— Уходите отсюда. Все до одного.
Они поспешно ретировались, пятясь к выходу. Дверь мягко закрылась за ними. Я осталась одна в комнате. Закуски закончились — настало время подавать главное блюдо.
Звонок от Михайла раздался спустя час. Его голос, еще вчера звучавший самодовольно, теперь был натянут до предела. Мы договорились встретиться утром в его офисе.
Я пришла ровно в десять утра в строгом брючном костюме с той самой поваренной книгой в руках.
В переговорной уже ждали: Ганна сидела съежившись, лицо ее было пепельно-серым; Михайло старался сохранять видимость уверенности — но глаза выдавали тревогу.
— Перейдём сразу к делу — времени мало.
Я положила книгу на отполированный стол и открыла первую попавшуюся страницу: рецепт «Солянки сборной мясной».
— «Почки говяжьи — 200 грамм. Вымочить в трех водах», — я подняла глаза на адвоката и продолжила: — Три перевода средств на счёт в Цюрихе два года назад… Ганна, ваш сын скрывал эти деньги от вас? Или это вы вместе с доверенным лицом утаивали их от налоговой?
Свекровь потрясённо уставилась на своего юриста; тот побледнел заметно.
— Это… должно быть ошибка…
— Нет, это вовсе не ошибка — это уголовное преступление, — я перелистнула страницу дальше: рецепт «Расстегаи с визигой». — «Визига сушеная — 1 фунт. Замочить на ночь для удаления соли». Любопытный ингредиент… особенно если вспомнить покупку коммерческой недвижимости через подставное лицо. Не так ли, Михайло?
Адвокат съежился в кресле; он понял всё без слов: эта книга была куда больше обычного завещания — она являлась финансовым дневником Тараса и его страховкой от предательства близких людей.
Ганна медленно повернулась к нему:
— Ты… ты знал? Ты всё знал и молчал?
— Ганна… это совсем не то… вы неправильно поняли… — забормотал он жалобно, мгновенно начав сдавать свою клиентку ради собственной шкуры.
— Довольно! — выкрикнула она ему в лицо; её голос дрожал от ярости и унижения одновременно: она наконец осознала масштаб обмана и свою роль пешки во всей этой игре.
Я дала им несколько секунд переварить происходящее и затем спокойно продолжила:
— Условия Тараса были ясны: всё его личное имущество переходит ко мне — включая эту квартиру и счета, о которых вы теперь осведомлены. Его доля в бизнесе также переходит под мой контроль…
