Спустя семь дней он решил, что настал подходящий момент для нового разговора. Он присел рядом с ней на диван, когда она была погружена в чтение.
— Мария, звонила мама, — начал он с осторожностью. — Ей совсем тяжело. Говорит, некому привезти уголь на зиму. Я предлагал оплатить доставку, но она боится пускать в дом посторонних.
Мария отложила книгу и посмотрела прямо на него.
— Поезжай сам и привези, — произнесла она спокойно. — Возьми пару дней за свой счёт. Это твоя обязанность.
Дмитрий растерялся. Он надеялся на сочувствие, но снова наткнулся на непреклонность.
— Я не могу сейчас уйти с работы! — вспыхнул он. — У меня всё горит, ты же в курсе!
— То есть твои дела важнее здоровья Галины? — она приподняла бровь, возвращая ему его же доводы. — Удобно, Дмитрий. Ты хочешь переложить её проблемы на меня. На мой дом, моё время, моё спокойствие. Этого не будет. Найми ей сиделку. Сними ей жильё поближе. Но в эту квартиру она не войдёт.
Её слова прозвучали как непреодолимая преграда. Он понял: уговорами ничего не добиться. Тогда он решил рискнуть. Был уверен: если мать появится с вещами у двери, Мария не осмелится её прогнать. Стыд перед соседями, нормы приличия — всё это должно было сработать. Она уступит.
Вечером в пятницу звонок в дверь прозвучал резко и настойчиво, как тревожный сигнал. Мария, чистившая овощи на кухне, положила нож и направилась к двери. Она уже догадывалась, что её ждёт. В квартире повисла напряжённая тишина, будто всё замерло.
На пороге стояла Галина — в тёмном пальто и с платком на голове, с выражением торжества на лице. У её ног стояли два видавших виды чемодана, доверху набитых. Позади прятался Дмитрий, не решаясь встретиться с ней взглядом, с виноватой полуулыбкой.
— Ну что, дочка, принимай гостью! — громогласно заявила свекровь, делая шаг вперёд.
Мария не шелохнулась. Она упёрлась ладонью в дверной косяк, преграждая путь. Её рука выглядела хрупкой, но в тот момент казалась несокрушимой.
— Дмитрий, — её голос звучал спокойно, но непреклонно, — объяснись.
Он замялся, переминаясь с ноги на ногу.
— Мария, ну… маме нельзя одной, я же говорил…
— Вы приняли решение, — отчеканила она. — А я ответила — нет.
Галина вспыхнула, её лицо налилось краской.
— Да как ты смеешь?! — взвизгнула она. — Это квартира моего сына! Я здесь жить буду!
Она попыталась оттолкнуть руку Марии, но та молча наклонилась, схватила один из чемоданов и с силой вытолкнула его за порог. Чемодан с грохотом покатился по плитке. Следом полетел второй, распахнувшись при падении — из него высыпались старые платья.
