На этом и разошлись. Пока Ирина лежала под капельницей, в мыслях у неё всё крутился Михайло. Нет, надо непременно выяснить, как у него сложилась судьба, поговорить бы… Только бы сил набраться.
Ох, и растрёпанная она вышла…
А снег всё кружил. В этот день медперсонал был особенно оживлённым — поздравляли пациентов с наступающим праздником, улыбок стало заметно больше. Все торопились домой после смены, а те, кто оставался на дежурстве, собирались в ординаторской на скромное застолье.
Но больным от этого было не легче. Казалось, что до них никому нет дела.
Соседки Ирины по палате тоже не блистали настроением.
Одна бурчала без умолку: то врача ругала за неверные назначения, то медсестёр — за то, что процедуры не так проводят; сына упрекала за халат не тот; и на погоду жаловалась, и на власть, и вообще на жизнь такую неладную. Ирина во многом с ней соглашалась. Всё вокруг стало тяготить… Может возраст?
Вторая соседка просто лежала отвернувшись к стене и тихо плакала о чём-то своём. А Ирине было пока не до чужих бед – со своим головокружением бы разобраться.
После обеда её навестила дочь — принесла ужин, фрукты и запах мороза вперемешку с духами. От неё веяло праздником. А Ирина старалась держаться бодро — жаловалась по минимуму. Всё-таки Новый год!
Потом она задремала и проснулась только к вечеру. Пробуждение было тяжёлым: взгляд блуждал по стенам в попытке понять — где она? Постепенно вспомнила… И про Михайла тоже вспомнила.
Аппетита не было – съела лишь мандарин да решила пройти свои привычные двадцать шагов вдоль коридора. Михайло будто ждал её – словно договор был.
– Ну ты чего там? Жду-жду! А у меня ведь ноги! – в голосе звучало недовольство.
– Так чего ждёшь-то?
– Как чего? Новый год же скоро! У меня почти всё готово!
– Михайло… ты серьёзно? Я же еле хожу! Спать буду как убитая!
– Нам нельзя спать сегодня ночью, Ирина! – он улыбался так странно… почти по-детски. Но глаза его сияли ясным светом.
– Какая я тебе Ирина? Я уже сто лет как Ерохина…
– Для меня ты всегда останешься Ириной. Слушай… жизнь слишком коротка для того чтобы думать о болячках! Давай лучше сосредоточимся на хорошем — вот хотя бы на празднике! Болезни подождут – они никуда не денутся.
Ирина тяжело вздохнула и присела на кушетку напротив него. Он стоял с опорой на трость — совсем другой человек по сравнению с тем образом из её памяти: ниже ростом теперь да с редкими седыми прядями вместо прежней густой шевелюры… Её охватило сочувствие.
– Ну а как ты себе это представляешь? У меня ж голова кружится…
– Поверь мне! Я всё продумал до мелочей! Я тут уже не первый раз лежу — знаю места особенные… Ты только выйди к одиннадцати из палаты – я тебя встречу!
– Вот выдумщик… Я ведь даже дома в прошлом году спала в новогоднюю ночь! Здоровья давно нет… Какой там праздник в нашем возрасте?
– А сейчас здоровье – это просто пауза между болезнями… В общем так: я тебя жду!
– Не надейся зря… Не выйду я… – сказала она ему вслед уже вполголоса: он семенил прочь по коридору, постукивая тростью и махнув рукой напоследок — будто вовсе её слов не услышал.
Раздосадованная Ирина вернулась в палату. В голове всплывали воспоминания… Кажется именно из-за его упрямства они тогда расстались? Или нет?..
Она твёрдо решила лечь спать. Но ведь зараза такой – всколыхнул мысли… Она то и дело поглядывала на часы: а вдруг действительно ждёт?
Сон никак не приходил.
Ирина поднялась с кровати, натянула шерстяные носки и халатик поверх пижамы; осторожно подошла к двери палаты и выглянула в тёмный коридор. На другом его конце стоял Михайло – спиной к ней – возле стола дежурной медсестры под мягким светом лампы настольной… Уже переодетый: вместо спортивного костюма был в пиджаке!
Почему-то она спряталась за дверь… Что за детство?! Что делать теперь? Пойти сказать ему «иди спать»?.. Только начнёт упрашивать снова…
Да ей самой уже совсем не хотелось ложиться обратно: всё равно будет ворочаться без сна… Ладно уж — посидит часик с ним да расспросит наконец про жизнь его нынешнюю… Ведь толком так ничего друг другу тогда и не сказали…
Она тихонько достала тёплую кофту со штанами, переоделась неспешно; немного привела себя в порядок расчёской; взяла пакетик с мандаринами — и вышла из палаты шаг за шагом…
Вдруг накатила волна стыда: а если кто из персонала увидит?! Смешно же будет до слёз – бабушка да дедуля под семьдесят ночью встречаются тайком!.. Ох уж эта неловкость…
Михайло радостно засеменил ей навстречу — повезло хоть дежурной медсестры рядом сейчас не оказалось: только тусклый свет лампы освещал столик…
– Михайлик! Да мы ж совсем рехнулись! Куда ведёшь-то меня?! Куда?! – шептала Ирина испуганно следуя за ним по коридору.
Дежурный свет закончился позади них; впереди путь освещал яркий луч фонарика из руки Михайла.
– Всё хорошо! Пошли-пошли! У меня всё готово! – успокаивал он её бодрым голосом.
– Что именно готово-то?..
Они свернули куда-то сбоку от основного коридора; поднялись вверх по нескольким бетонным ступенькам округлой формы… Шлось тяжело особенно ему… А Ирина мысленно себя ругала: зачем пошла за ним?.. Дочка бы увидела сейчас…
– Вот оно место! Лезь наверх!
Михайло остановился возле чердачной лестницы — невысокой такой: всего четыре перекладины вверх – и уже голова окажется над люком чердака… Но лестница была со ступенями-планками… На такие Ирина точно лет пять уже как не забиралась…
