– Это мне?
– Конечно, тебе, солнышко, – свекровь поставила коробку на стол. – Открывай скорее.
Анастасия наблюдала, как сын с волнением развязывает ленту. Видела, как он замирает, заглянув внутрь. А затем заметила, как в его взгляде угасает свет.
Внутри лежали карандаши. Много – целый комплект из шестидесяти оттенков, аккуратно уложенных в пластиковый пенал. Рядом – толстый альбом для рисунков и точилка в форме совёнка.
– Романчик, ты ведь у нас настоящий художник, – Лариса опустилась рядом с внуком. – Вот тебе всё необходимое для творчества. Теперь сможешь создавать самые красивые рисунки.
Роман молчал. Он провёл пальцем по карандашам, открыл альбом, затем снова его закрыл. Анастасия ощущала, как сердце сжимается от боли за сына.
– Спасибо, бабушка, – тихо произнёс мальчик и отошёл к столу.
Гости заговорили о чём-то другом, в комнате стало шумно. Богдан вновь достал телефон и начал снимать торт. Анастасия машинально нарезала праздничное угощение, стараясь сохранять улыбку. Павел подошёл к сыну, присел рядом.
– Роман, ты ведь любишь рисовать, правда?
– Да, – мальчик кивнул, но в голосе не было ни капли радости.
Когда гости ушли, Анастасия молча убирала со стола. Павел помогал, не произнеся ни слова. Роман ушёл в свою комнату с новыми карандашами, но спустя несколько минут вернулся.
– Мам, а почему бабушка подарила Богдану телефон, а мне – карандаши?
– Потому что ты младше, – ответила она, стараясь говорить спокойно.
– Но ведь всего на два года. Я тоже скоро в школу пойду.
– Иди, рисуй, сынок.
Когда за Романом закрылась дверь, Анастасия резко повернулась к мужу. Её руки дрожали.
– Почему одному смартфон за тридцать тысяч, а моему сыну – карандаши за пятьсот гривен? Она что, считает, что мой ребёнок хуже?
Павел тяжело вздохнул, провёл ладонями по лицу.
– Настя, ну Богдан старше, ему в школу нужен телефон.
– А Роман что, не собирается в школу? Или он у неё какой-то другой внук? Не родной, а от невестки?
