Я доела шоколад. Запила водой. Поднялась на ноги. Осмотрелась по сторонам.
Лес окружал со всех сторон. Ни дороги, ни тропинок, ни малейших признаков людей. Только звериные следы и тишина, такая плотная, что в ушах звенело от её глухоты.
Я пошла. Просто пошла, не выбирая направления. Может, к дороге. Может, к реке. А может, навстречу гибели. Мне было безразлично.
Спустя час наткнулась на ручей. Узкий, прозрачный поток. Пила прямо из ладоней. Умыла лицо. Вгляделась в отражение. Седина. Морщины. И глаза — пустые, как будто душа ушла.
«Ты старая», — сказал он.
Да, я уже немолода. Но я жива.
Ночевала под елью. Свернулась калачиком, укрылась пальто. Дрожала. Не столько от холода, сколько от злости. От унижения. От боли.
Вспоминала Сергея. Его смех. Как он заваривал мне мятный чай, когда я болела. Как держал мою руку, когда было страшно. Как говорил: «Ты моя опора». А теперь — я никто. Отброшенная. Словно ненужный хлам.
Но умирать я не собиралась. Не здесь. Не так.
С рассветом двинулась дальше. Шла весь день. Без направления. Просто чтобы не сидеть. Чтобы не сойти с ума.
На третий день наткнулась на дорогу. Не асфальт, но накатанная грунтовка. Значит, люди здесь бывают. Я пошла по ней.
Через какое-то время подъехал грузовик. Остановился. За рулём — мужчина лет пятидесяти, с открытым лицом.
— Бабушка, вам куда? — спросил он.
Я не знала, что ответить. Сказала первое, что пришло в голову:
— В город. К Роману.
Он кивнул, открыл дверь:
— Садитесь. Подвезу.
Я села. Всю дорогу молчала. Он тоже не расспрашивал. Просто включил радио. Зазвучала старая мелодия. Я закрыла глаза. И заплакала. Беззвучно. Слёзы, которые не могли прорваться три дня, теперь текли без остановки.
Он остановился у автовокзала.
— Вот, возьмите, — сказал он, протягивая мне бутылку воды и бутерброд. — Не переживайте. Всё ещё может наладиться.
Я кивнула, поблагодарила и вышла.
В городе направилась в полицию. Рассказала всё, как было. Без эмоций. Без слёз. Только факты.
Офицер выслушал, записал, покачал головой:
— Понимаете, у нас нет оснований. Он вас не бил, не угрожал. Просто оставил в лесу. А вы выжили. Это, конечно, хорошо. Но по закону — не преступление.
Я смотрела на него. На его погоны. На его безразличный взгляд.
— То есть он может сделать это снова? С кем-то другим? И ему ничего не будет?
— Если не будет доказательств — да, — ответил он. — Обратитесь к юристу. Или в социальные службы. Возможно, помогут с жильём.
Я вышла. Стояла под моросящим дождём. Люди торопились мимо, каждый по своим делам. Никто не замечал Валентину с дорожной сумкой.
Я пошла в библиотеку. Там был бесплатный интернет. Искала. Читала. Училась. Писала обращения — в прокуратуру, в комиссию по правам человека, в редакции, в блоги. Куда только могла.
