— Я не могу ухаживать — у меня София на руках. Ты приедешь?
— У меня учёба, я не могу её бросить. А ты, выходит, оставишь Екатерину без поддержки? Хотя живёшь рядом и сидишь дома в декрете.
Оксана молча отключила звонок. За последние трое суток она уже не раз слышала подобные обвинения — и каждый раз они ранили всё сильнее.
Позже домой вернулся Богдан и начал очередной разговор на повышенных тонах.
— До тебя вообще невозможно достучаться! Кто ты такая? Ни сочувствия, ни участия!
— У меня просто нет больше сил…
— Стыдно должно быть! Хоть раз подумай не только о себе, но и о других!
Оксана чувствовала себя опустошённой. София плакала у неё на руках, а Богдан с порога срывался на крик. Казалось, никто её не слышит и не понимает.
Через неделю Екатерину привезли из больницы домой — прямо на носилках. Весь вечер Богдан сам кормил мать, следил за её состоянием, убирал квартиру и бегал за лекарствами.
Маричка пообещала приехать всего лишь на пару дней — когда появится свободное окно в расписании учёбы. Всё остальное легло на плечи Оксаны.
Началась бесконечная череда однообразных дней. Сначала Екатерина просила воды, потом — помочь дойти до туалета, затем приходилось менять постельное бельё. Позже — готовить ей еду отдельно от всех. Богдан помогал только по вечерам — да и то нерегулярно, ссылаясь на усталость после работы.
Плач Софии теперь перемежался со стонами взрослого человека. За день Оксана успевала сделать столько дел, что к вечеру едва могла подняться с дивана. Екатерина постоянно выражала недовольство и жаловалась по любому поводу.
— Ты плохо за мной ухаживаешь, — как-то сказала она с укором.
