Мама с отцом, передразнила себя Ганна Бондаренко, могли бы и пропустить её тихонько в летнюю кухню… Хотя, там же дедушка вечно оккупировал угол, разгадывая свои кроссворды.
Не придёт он больше, не вернётся… эх…
Всю ночь Ганна Бондаренко проплакала, а утром отправилась на работу с запухшими глазами.
— Ты чего такая? — мать внимательно посмотрела ей в лицо. — Плакала, что ли?
— Зуб болел ночью.
— А чего ж не разбудила? Я бы тебе капель дала, тех зубных. У отца в прошлом месяце болел — так приложил их и отпустило…
Ганна Бондаренко ничего не ответила и поспешно ушла на работу.
Там она никому ни слова не сказала, сидела молча и строчила без остановки.
На обеденном перерыве осталась одна в цеху. Вдруг кто-то её позвал. Она обернулась… Это был он — Тарас Лысенко. Вскочила было от радости, но тут же осела обратно — наверняка пришёл сказать, что всё кончено.
Он ведь честный человек, просто так исчезнуть бы не смог…
— Ганна… я хотел спросить…
— Да?
— Пойдём завтра в ресторан?
Что? Она — бывшая ученица ПТУ, вечная троечница, которая только недавно впервые поцеловалась, живущая с родителями и слушающаяся их во всём… И вдруг — ресторан? Это что же за шутка такая?
Да даже родители её всего дважды за всю жизнь были в ресторане! Мать до сих пор вспоминает тот случай и заставляет вилкой второе есть по всем правилам… А тут такое!
Ганна Бондаренко не осмелилась поднять на него пылающее лицо.
— В семь заеду за тобой. Успеешь собраться?
Она замотала головой. Даже подумать не успела: что надеть? И как родителям сказать? Ведь это ж надо… ресторан…
Как же ей хотелось невзначай обронить: мол, мой-то чего удумал… пригласил меня в ресторан…
Но она была осторожной до суеверности — боялась сглазить. Потому никому ничего не сказала.
Весь вечер ходила как прибитая. Всё собиралась у матери спросить…
Не решилась…
Мама сама заглянула к ней в комнату:
— Ганна… Что-то случилось?
Она покачала головой, вся заливаясь румянцем.
— Ганна Бондаренко… Не беременна ли ты часом?..
— Мама! Ну как ты можешь! — слёзы брызнули из глаз.
— Ну ладно-ладно… У Марты Новак Екатерина Ткаченко вот тоже… Приехала из Киева да уже с животом. Что там у них творится… Ну говори уже честно: что у тебя?
— Мам… а можно я завтра… — Ганна лихорадочно подбирала слова. Этой Екатерине Ткаченко обязательно надо было приехать со своим животом именно сейчас… — можно я завтра к Виктории Лебедев на день рождения схожу?
— А чего спрашиваешь-то? Там алкоголь будет? Мужики?
— Мамочка… ну ты же знаешь бабушку с мамой Виктории Лебедев… Какой алкоголь…
— Так зачем тогда спрашиваешь?
— Мне идти не в чем…
— Как это «не в чем»? А розовое платье с татьянкой? А синее с воротничком? Посмотри…
Ганна промолчала о том, как сильно ей хотелось бы надеть то самое кримпленовое платье – синее или розовое – и белые туфельки…
Мама вскочила с места и распахнула старый шифоньер. Начала перебирать её платья – те самые с детскими рюшами и бантиками… А она мечтала увидеть себя настоящей красавицей – в длинном вечернем платье на каблуках и с причёской…
