Богдан внимательно изучал чек из супермаркета, мысленно прикидывая, где бы удалось сэкономить ещё гривен двести. Может, вместо сметаны взять майонез? Или выбрать не охлаждённую курицу, а замороженную? Он провёл рукой по лицу — усталость навалилась тяжёлым грузом. Пятница, конец месяца, а до зарплаты ещё целая неделя.
— Богдан, — позвала его из кухни Ганна, — тебе Марфа звонила. Я не ответила — подумала, она сама перезвонит.
Он кивнул и достал телефон. Восемь пропущенных вызовов. В животе неприятно сжалось — обычно Марфа ограничивалась двумя звонками, если дело не было срочным.
— Мам? Что случилось?
— Богданчик, сынок… — голос дрожал от волнения. — Мне очень нужна твоя помощь. Срочно. С сердцем совсем плохо стало… Врач сказал пройти обследование: УЗИ и какую-то особую кардиограмму. Это стоит двадцать тысяч… Надо ехать в частную клинику.
Богдан прикрыл глаза ладонью. Двадцать тысяч… Почти половина того, что осталось после выплаты за квартиру и коммунальных счетов.
— Мам, у тебя же есть полис. Можно ведь по ОМС…
— По ОМС только через два месяца! — перебила она со слезами в голосе. — Два месяца ждать! А мне уже шестьдесят восемь… Я могу и не дожить до этой записи! Врач сказал: срочно нужно!
Он представил себе Марфу — маленькую, сутулую женщину с тревожным взглядом. После смерти Романа пять лет назад она словно съёжилась и стала особенно уязвимой.
— Ладно, мам… Я переведу деньги. Только ты не переживай так сильно.
— Спасибо тебе большое, сынок… Ты у меня один такой… Не то что…
Она осеклась на полуслове, но Богдан всё понял без слов: «Не то что Ганна».
Отключив звонок, он направился на кухню. Ганна нарезала овощи для салата; её спокойный профиль внушал умиротворение настолько сильно, что Богдан ощутил укол совести.
— Маме нужны деньги на обследование сердца… Двадцать тысяч гривен.
Ганна застыла с ножом в руке.
— Снова? Богдан… Мы же месяц назад ей десять тысяч отправили на лекарства…
— Это другое дело… Она говорит: обследование срочное…
— А по полису нельзя?
— Только через два месяца запись…
Ганна медленно положила нож на доску и села за стол напротив мужа.
— Богдан… Послушай внимательно: твоя мама звонит нам каждые две-три недели с новыми просьбами. То лекарства нужны срочно, то врачей вызвать надо, то сантехника нанять или бойлер чинить… За последние полгода мы ей перевели больше ста двадцати тысяч гривен!
— И что? Она же моя мать!
— А мои родители тебе кто? Чужие люди? — в голосе Ганны зазвучала жёсткость. — Мы им помогаем реже и меньшими суммами! Хотя у Михайло диабет и лекарства действительно дорогие! Но он терпит и не просит лишний раз! Потому что понимает: у нас своя семья! Ипотека висит над головой! Мы ремонт планировали!
Богдан почувствовал прилив раздражения.
— То есть ты считаешь мою мать лгуньей?
— Я говорю о том, что тобой пользуются! Тебя заставляют чувствовать вину каждый раз! Она знает: стоит сказать про болезнь — ты сразу соглашаешься!
— Ганна!
— Не кричи на меня! Просто услышь правду наконец-то!
Они ели молча; салат казался горьким до невозможности — будто туда вместо соли подсыпали полынь.
Прошла неделя. Марфа снова позвонила: теперь ей требовалось пятнадцать тысяч гривен на консультацию кардиолога в частной клинике и какие-то особые анализы.
— Мам… А как прошло то обследование? Ну… которое я оплатил тогда?
— Какое именно?
— Ну… за которое я двадцать тысяч переводил…
— А-а-а… То уже сделали… Всё нормально вроде бы прошло… Но врач сказал наблюдать дальше надо… Вот потому теперь консультация нужна…
— А ты можешь прислать результаты? Ганна хочет посмотреть…
В трубке повисло молчание.
— Зачем это ей мои анализы?… Она разве врач?
— Нет-нет… Просто интересуется твоим здоровьем… Переживает…
В ответ прозвучало колкое:
— Переживает она?… Лучше скажи прямо: не верит мне она твоя!… Думает я обманываю всех…
— Мам… Не говори ерунды… Просто пришли результаты обследования – и всё…
