Той ночью я не сомкнула глаз. Лежала в темноте, размышляя, как жить дальше. Что делать, если все-таки придётся пройти через развод после пятидесяти. Мысль о том, чтобы остаться одной в старости, пугала больше всего. Но продолжать жить рядом с человеком, который предал — было выше моих сил.
Утром я набрала Ирину, свою старую подругу.
– Ира, мне нужно выговориться, – произнесла я.
– Что-то случилось? – в её голосе прозвучало беспокойство. – Приезжай скорее, я дома.
Я приехала. Мы устроились на кухне, она заварила крепкий чай и села напротив.
– Рассказывай всё как есть, – сказала она спокойно.
Я поведала ей обо всём: о найденных чеках, слежке, квартире и ребёнке. Ирина слушала молча; только её глаза становились всё шире от удивления и боли.
– Боже мой, Галина… – прошептала она наконец. – Не могу поверить. Роман всегда казался таким надёжным человеком.
– Я тоже так думала… – ответила я с горечью. – А оказалось — даже долгие годы брака не гарантируют прочности отношений.
– А ты говорила с психологом? Что советуют специалисты при измене? – спросила Ирина осторожно.
– Пока нет… – покачала я головой. – Я даже не уверена, стоит ли бороться за этот брак. Простить — это одно… но хочу ли я этого? Наверное, советы психолога мне бы помогли… Но сейчас мне нужно сначала самой разобраться в себе.
– А Мария? – тихо спросила она.
– Вот это страшит меня больше всего… Поддержка детей при разводе родителей — важна как никогда. Но как ей сказать правду? Она же обожает отца…
Ирина взяла меня за руку и посмотрела прямо в глаза:
– Галина… Ты сильная женщина. Ты многое пережила — и это переживёшь тоже. Только не торопись с решениями. Дай себе время всё осмыслить.
К вечеру я вернулась домой. Роман сидел на кухне с чашкой чая в руках. Увидев меня — поднялся со стула.
– Галина… нам нужно поговорить…
– Говори, – сказала я спокойно и села напротив него.
– Я решил всё закончить… С Викторией… Квартиру закрою навсегда. Буду выплачивать алименты ребёнку — но встречаться больше не стану… Я хочу вернуть тебя… Хочу попросить прощения…
– А она?.. Твоя Виктория?.. Она согласна на это?
– Не знаю… – признался он тихо. – Но решение принято мной… Я понял: потерять тебя страшнее всего… Без тебя моя жизнь теряет смысл…
Я смотрела на него и словно видела перед собой незнакомца: уставшего пожилого мужчину вместо того молодого парня, что когда-то нёс меня на руках через порог сорок два года назад…
– Не знаю, Роман… Не уверена, что смогу снова тебе доверять… Как можно жить дальше рядом с мужчиной, у которого где-то растёт ребёнок без отца?.. Как забыть ту боль?..
Он опустил голову:
– Я буду стараться изо всех сил… Всю оставшуюся жизнь доказывать тебе свою любовь…
Я покачала головой:
– Мне не нужны доказательства… Я хочу вернуть то прошлое счастье… А его уже нет… Ты разрушил всё до основания… Всё то ценное и хрупкое, что мы строили вместе десятилетиями…
Он молчал долго… а потом заплакал. За всю нашу жизнь я видела его слёзы лишь несколько раз: когда умер его отец… когда родилась Мария… И вот теперь…
Но утешать его у меня не было сил — слишком много боли накопилось внутри…
Прошло две недели. Роман спал отдельно на диване в гостиной; мы почти не разговаривали друг с другом. Я готовила еду — он ел молча; пытался помочь по хозяйству — но я избегала прикосновений и близости…
Мария приехала вместе с Дариной погостить к нам на выходные. Внучка радостно бросилась дедушке на шею; его лицо озарилось светом счастья — он крепко обнял её и закрыл глаза от нахлынувших чувств… Дочка наблюдала за нами настороженно…
Когда Дарина ушла играть в детскую комнату, Мария подошла к нам:
— Мамочка… Папа… Что происходит?.. Вы почти не разговариваете между собой…
Я перевела взгляд на Романа; он отвёл глаза в сторону…
— Скажи ей сам… Она имеет право знать правду…
Он рассказал кратко и сухо; дочка слушала молча — лицо её побледнело…
— Папа?.. Как ты мог?..
— Прости меня… Прости меня, Мария…
Она подошла ко мне и крепко обняла:
— Мамочка… А ты что собираешься делать?..
— Пока ещё не решила,— ответила я честно.— Думаю над этим каждый день…
Перед уходом Мария увезла Дарину домой; попрощалась с отцом формально: обняла быстро — без тепла или нежности…
Вечером я осталась одна на кухне; взгляд упал на старую фотографию под магнитом на холодильнике: мы с Романом молодые и счастливые в день свадьбы сорок два года назад…
Роман вошёл тихо и сел напротив:
— Галина,— произнёс он почти шёпотом.— Я понимаю: у меня нет права просить ничего после всего этого… Но дай мне шанс хотя бы попытаться всё исправить…
Я посмотрела ему прямо в глаза:
— Ты ошибаешься, Роман,— сказала спокойно.— Здесь дело вовсе не в шансах или прощении…
