Мне двадцать пять, зовут меня Дмитрий. Работаю без передышки, долги душат, родителей давно нет, а друзей будто и не было никогда. Хотел открыть своё дело, взял кредит — прогорел. Теперь в минусах по уши, как в трясине. А ведь мечтал: к тридцати — своя мастерская. Хотел стать тем, кем отец не смог стать. А в итоге — никто.
Я просто вымотался. Не вижу смысла идти дальше. Простите за это письмо… Просто хочется услышать от кого-то: «Ты важен». Хоть кому-то. Хоть раз.
Дмитрий.»
Людмила долго сидела с письмом на коленях. Бумага дрожала в её руках не от сквозняка — от волнения внутри. Она понимала каждую строчку — не столько по словам, сколько по ощущению между строками. Возраст тут ни при чём: иногда каждому нужно услышать простое «Я рядом».
Она аккуратно отложила письмо и подошла к окну. За стеклом всё привычно: трава, дорожка, пыльный воздух… Но что-то внутри неё сдвинулось с места — словно щёлкнуло забытое чувство нужности.
Она включила настольную лампу и достала старую тетрадь — ту самую, где раньше записывала зимние запасы и списки дел на огороде. Раскрыла чистый лист и начала писать:
«Дмитрий, я не знаю тебя лично и не уверена, дойдёт ли это письмо до адресата… Но ты написал мне — а значит я уже не могу молчать.
Ты устал — это страшно и тяжело. Поверь мне: я пожилая женщина и знаю цену усталости. У меня болит всё подряд — ноги ноют по ночам, спина ломит даже сидя, сердце подводит… Но сильнее всего болит мысль о том, что я уже никому не нужна. Когда уходит подруга навсегда или сосед стучится только за солью — начинаешь думать: может быть пора? А потом вдруг находишь твоё письмо.
Ты нужен миру просто потому что ты есть. Не из-за успехов или долгов… А потому что ты живой человек — а значит ещё можно многое изменить.
Завари себе чайку. Посмотри в окно внимательно… Проживи хотя бы этот день так, будто кто-то тебе верит всем сердцем. Я вот верю.
Старуха с больным телом и живой душой,
Людмила из деревни,
дом 14»
Письмо она понесла в сельский магазинчик; у входа стоял почтовый ящик для отправлений — его опустошали раз в неделю. Продавщица Оксанка спросила с любопытством:
— Кому пишете? Внуку?
Людмила кивнула с лёгкой улыбкой:
— Можно сказать и так…
Вернувшись домой, она устроилась у окна и обняла себя руками за плечи — как будто согреваясь изнутри этим моментом тишины без одиночества. Она знала точно: письмо ушло.
А значит кому-нибудь оно да нужно
Письмо ушло тихо, как семечко падает в землю весной; про него вроде бы забыли… Но когда приходит пора подснежников — даже забытое может дать росток.
Прошла неделя за неделей; Людмила жила своим размеренным укладом: варила суп на овощном бульоне да развешивала выстиранные полотенца у печки сушиться; наблюдала сквозь окно за тем, как молодая трава пробивается вдоль дороги… Иногда вспоминала о письме Дмитрию… Потом махнула рукой: главное ведь было написать его честно.
Она почти перестала думать об этом послании… И вдруг однажды тёплым весенним днём возле её калитки остановилась незнакомая машина. В деревне машины были делом привычным… но чужие сразу бросались в глаза: водитель медлит на поворотах да объезжает кочки неловко; ищет глазами номера домов…
Из «Лады» вышел парень…
