Они осторожно подкрались к банке с краской, которую Екатерина не убрала, решив, что на сегодня урок усвоен.
Никита первым схватил широкую кисть, а Леся, немного поколебавшись, выбрала ту, что была поменьше.
Подойдя к ближайшему окну, Никита с удовольствием окунул кисть в густую охру и с размаху мазнул по стеклу.
Краска потекла вниз плотной полосой, полностью скрывая вид на сад. Леся последовала примеру брата и принялась закрашивать нижнюю часть окна.
Когда одно окно было уже покрыто краской, они перешли ко второму, затем к третьему. Их охватило возбуждение — почти лихорадочное.
Спустя полчаса Екатерина вышла на крыльцо позвать детей к обеду — и застыла на месте.
Сначала она не могла понять, что произошло. Но когда ее взгляд упал на окна… Женщина замерла в оцепенении, неспособная произнести ни слова.
Из груди вырвался не крик — скорее хриплый звук ужаса и ярости. Дети услышали его и прижались к стене дома напротив окон, все еще держа кисти в руках.
— Что… вы… сделали?! Вы… дикари! Вандалы! — Екатерина схватила Лесю за плечо так резко, что та вскрикнула. — Зачем?! — закричала она и затрясла девочку. — Объяснись же ты наконец!
Никита попытался скрыть испуг за показной смелостью:
— Это ты виновата! Ты же нас накричала!
— Я?! Виновата?! — Екатерина отпустила Лесю и повернулась к внуку. — Я вас приютила! Кормлю вас! А вы… вы мне дом разрушаете! Посмотрите сами! Смотрите! — она потащила его к окнам. — Это теперь не отмыть! Только менять стекла! Вы хоть представляете себе цену?!
Она разрыдалась и закричала одновременно. Ее дача была осквернена руками тех, кого она считала родными.
В тот момент для нее это были не внуки. Перед ней стояли два маленьких разрушителя её труда и уюта. Екатерина втолкнула их обратно в дом:
— Сидеть тут! Ни шагу отсюда!
Дети рыдали навзрыд и прижались друг к другу. Когда гнев бабушки обрушился на них всей своей мощью, они осознали весь масштаб содеянного.
Им стало по-настоящему страшно. Дрожащими пальцами Екатерина набрала номер Ирины.
В это время Ирина с Романом как раз завтракали и обсуждали планы на день. Телефонный звонок прозвучал зловеще.
— Мамочка? Всё хорошо? — спросила Ирина с улыбкой ещё не угасшей эйфории.
— Хорошо?! — послышался надтреснутый голос с нотками истерики. — Твои чудовища… твои изверги… они мне все окна закрасили! Все до одного! Теперь дом как тюрьма выглядит!
— Какие окна? Мама… ты о чём?
— Масляной краской всё измазали! Все стёкла залепили напрочь! Я всего-то вышла ненадолго… Я им доверилась… А они…
Из трубки донеслись всхлипывания. Ирина побледнела мгновенно. Роман заметил перемену в её лице и поднялся из-за стола.
— Успокойся немного, мамочка. Мы сейчас приедем.
— Приезжайте немедленно и привозите деньги! Пятьдесят тысяч гривен нужно минимум – за новые стёкла да за работу мастеров! Или сами всё переделывайте до последнего пятна – чтоб как было раньше! — после этих слов связь оборвалась: Екатерина отключилась.
Поездка до дачи прошла молча; атмосфера в машине была гнетущей. Ирина безуспешно пыталась дозвониться детям – те не отвечали ни на один вызов.
Роман крепко держал руль обеими руками; по напряжённым челюстям было видно его внутреннее состояние. Когда они подъехали к дому, перед ними предстало пугающее зрелище:
Голубой аккуратный домик теперь смотрел слепыми окнами – каждое было густо замазано охрой. На крыльце сидела Екатерина; рядом стояли Никита с Лесей – испачканные краской дети со следами слёз на лицах и выражением страха во взгляде.
Не успели Ирина с Романом выйти из машины, как Екатерина бросилась им навстречу:
— Вот смотрите сами! Полюбуйтесь результатами вашего воспитания! Безрукие оболтусы без капли мозгов в голове!.. Я их труду учила – а они мне всё уничтожили!
Ирина подбежала к детям и крепко обняла их обеих руками; малыши прильнули к ней всем телом дрожа от страха…
