Мария стояла у плиты, рассеянно помешивая овощной суп. Ее мысли витали далеко от кухни.
В доме было непривычно тихо после шумных выходных. В течение рабочей недели она скучала по дочери, которая все будни проводила у Ганны.
Лишь два дня, когда София возвращалась домой, пролетали для Марии словно одно мгновение.
Она успевала по-настоящему затосковать по ее звонкому смеху, бесконечным вопросам и даже по разбросанным повсюду игрушкам.
Из раздумий женщину вывел звук открывшейся двери — домой вернулся муж. Мария обернулась и хотела привычно бросить с порога:
— Привет! Как день прошёл?
Но слова застряли в горле. Лицо Тараса было хмурым и утомлённым. Он медленно снял пальто и повесил его на крючок с какой-то обречённой неохотой.
— Что-то случилось? — тут же встревожилась Мария, отодвигая кастрюлю в сторону.
Тарас тяжело вздохнул и направился в гостиную, где опустился на диван.
— Сегодня на работе мне звонил папа.
— Пётр? А что произошло? — сердце Марии болезненно сжалось.
Свёкор крайне редко беспокоил сына во время рабочего дня — только если происходило что-то действительно важное.
— Говорит, что наша дочь довела маму до слёз, — проговорил Тарас, глядя в пол так, будто ему было неловко произносить это вслух.
Комната погрузилась в напряжённую тишину. Мария не могла поверить услышанному.
— Кто? София? Нашу Ганну?! Да быть такого не может! Что она натворила? Таблетки выбросила или стены разрисовала? — попыталась пошутить женщина с нервной усмешкой.
— Не знаю… Папа ничего толком не объяснил. Только сказал: «Разберись со своей дочерью. Ганна всю субботу проплакала из-за её поведения». И всё на этом.
— И всё?! — вспыхнула Мария.
В ней вскипели материнская тревога и обида. Её девочка — добрая, воспитанная, которую всегда хвалили за уважение к старшим… И вдруг такое обвинение! Нет уж, здесь явно какое-то недоразумение или ошибка!
— Нет, Тарас, я просто не могу в это поверить. София никогда бы сознательно никого не обидела! Тем более бабушку! Она же её обожает!
— Я понимаю тебя, Мария… Но папа ведь тоже просто так говорить бы не стал… — устало проговорил Тарас и провёл рукой по лицу.
— А может быть, Ганна что-то неправильно поняла? Или слишком остро восприняла ситуацию? Ты же знаешь: она иногда принимает всё слишком близко к сердцу… Мы обязаны во всём разобраться прямо сейчас. Позвони им!
— Сейчас?.. Может быть, они уже легли спать…
— А мы теперь должны мучиться всю ночь?! Я глаз не сомкну до тех пор, пока не узнаю правду о том, что произошло с моей дочерью! Звони немедленно! — настояла Мария твердо и безапелляционно.
Понимая её решимость спорить бесполезно, Тарас вздохнул и набрал номер родителей. В трубке раздались длинные гудки. Мария замерла в ожидании ответа.
— Алло… Папа? Это я… Тарас… Извини за поздний звонок… Мы с Марией обсудили твои слова… Да-да… По поводу того разговора… Мы хотим понять всё до конца. Можно маму к телефону?
Он замолчал на несколько секунд и внимательно слушал отца на другом конце провода. Затем добавил:
— Нет-нет… Нам важно поговорить именно с ней напрямую… Хочется услышать всё из первых уст…
Наступила новая пауза. Мария нетерпеливо прикусила губу в ожидании ответа мужа…
Здравствуй, мама… — наконец произнёс Тарас дрогнувшим голосом…
