Мелания застыла у приоткрытой двери своей комнаты, крепко прижимая к груди кастрюлю с только что сваренной ухой из морского окуня.
Тишину коммунальной кухни, где обычно раздавались громкие ссоры соседей и шипение примуса, прорезал голос Леси — сестры её мужа.
— Ну когда ты уже с этой закончишь? — произнесла Леся негромко, но в её тоне звенела холодная решимость. — Юлия места себе не находит, всё допытывается.
Ярослав, супруг Мелании, усмехнулся.
— Скоро. Оксана тоже поначалу сопротивлялась, а потом сама всё подписала. С этой будет ещё проще.
У Мелании внутри всё оборвалось. Она осторожно опустила кастрюлю на пол, стараясь не выдать себя звоном крышки.
Оксана — первая жена Ярослава, которая три года назад якобы уехала к родственникам во Львов и бесследно исчезла.
— Только не тяни резину, — продолжала Леся. — Помнишь же, как тогда чуть всё не сорвалось?
— Да брось ты. Талоны на сапоги уже у меня на руках, ордер на комнату в новостройке почти оформлен. Пусть ещё недельку побудет в неведении — и всё будет готово.
Леся усмехнулась сквозь нос.
— Юлия говорит, твоя эта слишком уж любопытная. То про талоны расспрашивает, то про прописку интересуется.
— Не беда, отвлеку её. Сегодня в Доме культуры концерт — Ротару приезжает. Отведу её туда, пусть порадуется немного.
Шаги удалялись к выходу. Мелания подождала ещё немного и тихо вернулась в комнату. Опустившись на продавленный диванчик, она попыталась собраться с мыслями.
В памяти всплывали обрывки недавних разговоров: Ярослав неожиданно стал внимательным и нежным — водил в кинотеатр и приносил редкие конфеты с арахисом.
А всего три дня назад соседка Параскева устроила бурную сцену: обвинила Меланию в том, что та украла талоны на импортные лаковые сапоги-чулки.
Ярослав тогда промолчал; даже виду не подал — хотя знал точно: это Параскева постоянно присваивала чужое добро.
Талоны… Ордер… Оксана…
Мелания подошла к телефону и набрала номер подруги.
***
Тамара сидела на скамейке в Украинке, кутаясь плотнее в пальто с капюшоном от пронизывающего ветра октября.
Месяц выдался холодным и сыроватым: ветер пробирался под одежду и заставлял ежиться от холода.
Неподалёку плескалась вода пруда; воздух был наполнен запахом мокрой листвы и жареных пирожков из ближайшего ларька.
