К обеду Ганна вспомнила, что вечером должен приехать Николай, её младший сын, вместе со своей девушкой Маричкой.
Нужно было сходить за продуктами и приготовить что-нибудь вкусное. Она решила налепить пельменей — Николай с детства их обожал.
Переодевшись, Ганна взяла сумку на колёсиках и вышла из квартиры. Сначала заглянула в аптеку на первом этаже соседнего дома — закончился корвалол, который она принимала перед сном для успокоения.
Внутри было душно и пахло табаком — видимо, кто-то курил прямо у входа.
Ганна купила два пузырька корвалола и упаковку валерьянки в таблетках — на всякий случай.
Затем направилась на рынок за мясом.
В супермаркете фарш выглядел подозрительно, а вот на рынке мясник всегда предлагал свежую свинину с говядиной и при тебе прокручивал всё через мясорубку.
Осенний воздух был прохладным и влажным, пахло сыростью и опавшей листвой.
Деревья вдоль дороги стояли почти без листвы — лишь кое-где ещё держались жёлтые листочки.
На рынке царило оживление. Ганна приобрела килограмм фарша, свежий укроп и репчатый лук.
Также взяла сметану и сливочное масло у Евы — старушки, торговавшей молочными продуктами со своего хозяйства.
Когда она возвращалась домой с тяжёлой тележкой, возле детской площадки заметила две знакомые фигуры.
Тарас что-то возбуждённо объяснял Кире — соседке со второго этажа.
Молодая женщина лет тридцати пяти: блондинка с ярко подведёнными губами и в узких джинсах.
Ганна застыла. Тарас стоял к ней вполоборота, активно размахивая руками. Кира слушала его вполголоса смеясь и прикрывая рот ладонью.
Сейчас ей совсем не хотелось сталкиваться с бывшим мужем.
Она быстро свернула к соседнему подъезду и юркнула в приоткрытую дверь подвала, где жильцы хранили всякие ненужные вещи.
***
Ганна осторожно спустилась по бетонным ступенькам; где-то в углу капала вода. Она прислонилась к холодной стене, пытаясь перевести дыхание.
Через минуту сверху послышались шаги по асфальту — вентиляционное окно выходило прямо на детскую площадку над ней.
Инстинктивно она прикрыла рот рукой, затаив дыхание.
Голос Тараса стал отчётливо различим:
— Кирочка, у Степана на складе есть подсобка. Он обещал мне ключи дать…
— И что ты задумал? — рассмеялась Кира в ответ.
— Слушай… Я сегодня зайду к старухе насчёт дачи. Если опять начнёт упираться — отведу её к Степану на склад. Пусть там пару деньков посидит да подумает над своим поведением. А ты мне поможешь? Если кто спросит — скажешь им будто я в больнице лежу…
— Ты что несёшь? — голос Киры стал серьёзным. — Это же…
— Всё будет чётко! А потом махнём в Турцию как договаривались. Отдохнём по-человечески!
— Тарас… я не уверена… Это уже перебор какой-то…
— Не думай лишнего! Просто скажи: ты со мной или нет?
Кира замолчала на секунду:
— Ладно… Но если что случится — я тебя не знаю!
— Вот это правильно! Умница моя! Жди меня вечером…
По спине Ганны пробежал ледяной пот от услышанного.
Она стояла прижавшись к стене подвала так крепко, словно хотела стать частью бетона; тело будто онемело от страха…
***
Когда шаги стихли вдали вместе с голосами, Ганна осторожно выбралась наружу. Поднялась к себе на четвёртый этаж почти волоком: ноги плохо слушались её команду двигаться дальше.
Руки дрожали так сильно, что она едва смогла вставить ключ в замочную скважину двери своей квартиры.
Как только оказалась внутри, закрыла дверь сразу на оба замка и тут же достала телефон из сумки. Позвонила Николаю:
— Сынок… вы точно сегодня приедете? — спросила она как можно спокойнее, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Конечно мамуль! Через пару часов будем у тебя! Что-то случилось?
— Нет-нет… Просто поговорить хочется…
Ганна поставила тяжёлую тележку у порога прихожей и прошла на кухню. Опустилась за столом и закрыла лицо руками…
