— Неважно, — буркнула она. — Главное, я уже все решила. Буду ветеринаром — хотите вы этого или нет.
Она стояла сжатыми кулаками, подбородок упрямо поднят. Хрупкая, но в этот момент казалась взрослой и непоколебимой.
В карих глазах блестели слезы, но взгляд оставался твердым и уверенным.
Валентина медленно опустилась на банкетку. Подняла с пола брошюру, машинально провела рукой по глянцевым страницам.
— Значит, все это время… — пробормотала она. — Все эти твои исчезновения и опоздания… Ты не с подругами гуляла?
— Нет, — Дарына покачала головой. — Я работала. Как взрослая.
— Четырнадцать лет… — пробормотал Андрей. — Господи, Дарынка, да кто тебе вообще позволил?
— У меня отличные рекомендации! — бросила она вызывающе. — Можете сами убедиться! Я аккуратная и ответственная! Все довольны!
— Клиенты! — Валентина смяла брошюру в руках. — Ты хоть понимаешь, как это звучит? Дочь Полищуков работает нянькой для собак!
— Лучше быть нянькой для собак, чем несчастным юристом! — выкрикнула Дарына.
Наступила гнетущая тишина. Валентина медленно поднялась:
— Так вот что я скажу: никаких больше прогулок. Никаких приютов.
После школы сразу домой. Начнешь готовиться к поступлению.
А эти деньги… — она с отвращением взяла купюры двумя пальцами, будто они были грязными, — я забираю на репетитора по обществознанию.
— Нет! — Дарына метнулась вперед и выхватила деньги из рук матери. — Это мои! Я сама их заработала!
— Ты еще ребенок! — резко сказала мать. — И будешь делать то, что тебе говорят родители!
— Не буду! — выкрикнула Дарына и отступила к своей комнате. — Хотите запрещайте или наказывайте меня сколько угодно, но я всё равно стану ветеринаром!
Я буду помогать животным! Потому что это мое настоящее дело! А вы… вы просто не хотите этого понять!
Она захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Из-за двери послышались приглушенные всхлипывания.
Валентина опустилась обратно на банкетку и закрыла лицо руками:
— Боже мой… За что нам такое наказание?
Андрей сел рядом и обнял жену за плечи:
— Тише… Может быть, мы слишком строги? Она ведь старается… работает…
— Ты тоже теперь за нее? С ума сошел? — Валентина вскинула заплаканное лицо. — Какая работа в четырнадцать лет?! Это же наверняка против закона!
Из-за двери раздался глухой голос:
— Законно… Я проверяла…
Три дня Дарына жила словно в заточении: телефон забрали, до школы сопровождал отец.
С родителями почти не разговаривала: только угрюмо кивала на их нравоучения.
По ночам же утыкалась лицом в подушку и беззвучно плакала, представляя себе Джесси – огромного добряка-ньюфаундленда из приюта, своего любимца.
На четвертый день произошло неожиданное.
— Дарина! – раздался с улицы пронзительный женский голос. – Даринка, ты дома?
Девочка бросилась к окну: под балконом отчаянно махала руками Оксана – директор приюта.
— Что случилось? – высунулась из окна Дарына; сердце колотилось так сильно, будто хотело выпрыгнуть наружу.
— С Джесси беда! – всплеснула руками женщина. – Он отказывается есть… целыми днями скулит… Без тебя совсем загрустил!
В комнату ворвалась мать:
— Это еще что за шум?!
