— Мам, ты снова рыбу жаришь? У меня завтра экзамен, а тут такой запах… — Мария поморщилась, заходя на кухню.
Ганна обернулась от плиты, держа в руке лопатку. Золотистые кусочки трески шипели на сковороде, наполняя помещение уютом, который, казалось, никому не был нужен.
— Я подумала, ты проголодалась. Ты ведь всегда любила треску…
— Раньше любила. В детстве. Сейчас этот запах вызывает отвращение, — Мария распахнула окно настежь. В кухню ворвался резкий октябрьский холод. — Я лучше что-нибудь закажу через приложение.
— Но зачем тратить деньги? У нас же всё есть…
— Мам, хватит уже. Твоя рыба — это как из прошлого века. Антон смеялся, когда я рассказывала про твою готовку. Говорит, его мама вообще не готовит — всё заказывает. И ничего страшного.
Ганна выключила газовую конфорку. Рыба доходила в остаточном тепле масла, а в груди неприятно заныло. Когда дочь начала говорить с ней таким тоном? Когда её забота стала поводом для иронии?
— Мария, я ведь стараюсь ради тебя…
— А я тебя об этом просила? Я взрослая уже и сама решаю, чем питаться.
Мария ушла к себе в комнату и громко захлопнула дверь. Ганна осталась стоять посреди кухни с лопаткой в руке. Сорок девять лет жизни. Двадцать семь из них — материнство. И вот итог.
Она переложила рыбу на тарелку и прикрыла крышкой. Может быть, Виталий поест… Хотя он последнее время тоже стал капризничать: то слишком жирно ему, то безвкусно, то сезон не тот для рыбы.
— Ганнуська, а что у нас на ужин? — муж появился в дверях кухни и потянулся всем телом. Обычно после работы он был сонный и медлительный, но сегодня выглядел неожиданно бодрым.
— Жареная треска с молодой картошечкой…
— Опять рыба? — Виталий скривился. — Я же говорил: от жареного у меня изжога начинается… Возраст уже не тот.
— Хотела запечь в духовке… но ты ведь сам говоришь: тебе нравится хрустящая корочка…
— Ладно уж… Не переживай так сильно. Поем как есть… Только в следующий раз приготовь что-нибудь полегче.
Он сел за стол и начал есть молча, лишь иногда бросая взгляд на телефон рядом с тарелкой. Ганна заметила: экран лежал вниз — раньше он так не делал.
— Виталик… помнишь наш отпуск в Одессе? Как мы тогда треску покупали на рынке в Скадовске? Ты тогда сказал: вкуснее моей рыбы просто не бывает…
