Она мечтала о карьере модели и грезила переездом во Львов. Когда узнала о беременности, заявила: либо делает аборт, либо рожает и оставляет ребенка мне. В ее планах на жизнь дети не значились.
Дмитрий говорил, не поднимая взгляда.
— Она родила и исчезла. Дарину воспитывала мама, я помогал насколько мог. Брался за двойные смены — нужно было платить за садик, еду, одежду. Мама справлялась, но ей уже под шестьдесят, здоровье не то.
— Почему ты сразу не рассказал?
— Потому что до тебя у меня уже было три отношения. Как только женщины узнавали про Дарину — исчезали. Говорили: зачем мне чужой ребенок? Найди себе бездетную. А я… я просто хотел быть счастливым. Хотел, чтобы ты сначала полюбила меня самого, а потом уже принимала решение.
Ирина налила чай и устроилась напротив него.
— И что теперь? Дарина так и будет жить с бабушкой?
— Пока мама в больнице — она будет со мной. С нами… если ты не против.
— А потом?
Дмитрий наконец поднял глаза.
— Не знаю. Мама устала, но Дарина к ней привыкла. Со мной у нее всё непросто… Видимся по выходным, но близости нет. Я много работаю — времени почти нет. А теперь еще и ты…
— Она знает обо мне?
— Знает только то, что у меня есть женщина. Но до сегодняшнего дня вы не встречались.
Ирина встала и подошла к окну. Во дворе шумели дети — смеялись, бегали друг за другом… Жизнь шла своим чередом, а у нее внутри всё перевернулось.
— Приводи ее сюда. Пусть живет с нами на время болезни бабушки.
На следующий день Дмитрий привез Дарину с небольшим рюкзачком за плечами. Девочка поздоровалась вежливо, но холодно осмотрела квартиру.
— Где я буду спать? — спросила она без выражения в голосе.
— Диван в комнате раскладывается, — ответила Ирина мягко. — Я покажу тебе как.
— Не надо, сама разберусь.
Дарина прошла в комнату и закрыла дверь за собой. Дмитрий бросил на Ирину виноватый взгляд:
— Она стесняется… Со временем привыкнет.
Но этого не происходило: девочка оставалась замкнутой и отстраненной. На вопросы отвечала кратко; помогала по дому только если просили напрямую; с отцом держалась холодно — позволяла поцеловать себя в щеку, благодарила за подарки формально… Но радости Ирина так ни разу и не увидела на ее лице.
За завтраком Ирина попыталась наладить разговор:
— Тебе нравится учиться?
— Да.
— Какой предмет больше всего любишь?
— Литературу.
— А сейчас что читаешь?
— То, что задают по программе…
Беседа быстро заходила в тупик: между девочкой и взрослыми словно стояла невидимая стена из недоверия и обиды.
Через неделю произошел первый серьезный инцидент: Ирина работала над срочным заказом дома, когда вдруг услышала грохот со стороны кухни. Вбежав туда, она увидела Дарину рядом с разбитой тарелкой на полу.
— Что случилось?
— Случайно… — девочка собирала осколки руками. — Упустила тарелку…
— Не трогай! Порежешься! Я сама уберу…
Ирина принесла веник… но заметила: осколки лежали слишком далеко друг от друга — как будто посуду бросили об пол нарочно…
Она посмотрела на девочку внимательно:
— Ты специально разбила тарелку?
Дарина выпрямилась и встретилась с ней взглядом:
— А если специально? Что вы сделаете? Пожалуетесь папе?
Ирина замерла:
— Почему ты так поступаешь?
Ответ прозвучал резко:
— А зачем вы забрали у меня папу?
Наконец-то правда прорвалась наружу… Ирина опустила веник на пол:
— Я никого у тебя не отбирала… Твой папа сам решил быть со мной…
Дарина вскинулась:
— Он жил с нами! С бабушкой! А теперь вы его совсем уведете… И я останусь одна…
