Вам у нас понравится!
Дaryna стояла посреди опустевшей гостиной, не в силах поверить в происходящее. Солнечные лучи проникали сквозь высокие окна, заливая паркет тёплым золотом. Просторная четырёхкомнатная квартира в самом центре города казалась ей настоящим чудом. Лариса, прожившая всю жизнь одна, завещала это жильё именно ей — племяннице, с которой так часто делила чайные посиделки и разговоры о литературе.
— Представляешь, Дмитрий? — с восторгом обернулась она к мужу. — Это теперь наш дом! Наш! Мы наконец-то сможем съехать от твоих родителей!
Дмитрий стоял у входа с коробкой в руках, слегка растерянный. Его тёмные волосы были взъерошены, а на лице застыло странное выражение — смесь радости и сомнений.
— Да… это замечательно, — пробормотал он негромко, избегая её взгляда. — Но, Дaryna… Может быть, стоит всё-таки подумать? Квартира ведь огромная. Нам двоим столько пространства ни к чему.
Радость внутри неё начала медленно угасать, словно тающий под солнцем лёд. Она уже знала этот тон и эти паузы: за годы брака научилась распознавать скрытые смыслы в его словах.
— Твоя мама уже поговорила с тобой? — спросила она с холодной уверенностью.
Он поставил коробку на пол и потер переносицу — жест, который всегда выдавал его неловкость.
— Мама просто упомянула… что Оксана с Ярославом и детьми ютятся в однокомнатной квартире. И что мы…
— …что мы пока без детей и нам такая площадь ни к чему? — закончила за него Дaryna. — Так?
— Ну… в этом есть определённая логика… — пробормотал он неуверенно. — Оксана ведь моя сестра. У них действительно непросто сейчас.
Она подошла к окну и прижалась ладонями к прохладному стеклу. Внизу шумела улица: люди спешили по делам, не ведая о её разочаровании. В памяти всплыли слова Ларисы: «Дaryna, эта квартира будет твоей. Только ты приходила ко мне без принуждения и слушала мои рассказы по-настоящему». Лариса хотела именно для неё этот дом. И только для неё.
— Дмитрий, эту квартиру оставили мне лично, — произнесла она тихо, не поворачиваясь к нему лицом. — Не твоей матери или сестре. Мне одной. И я решила: мы будем здесь жить вдвоём. А когда появятся дети — места хватит всем.
— Дaryna… давай спокойно обсудим…
— Нет! — резко обернулась она к нему лицом. — Хватит обсуждений! Пять лет я провела под крышей твоих родителей! Пять лет слушаю от Марички замечания о том, как я готовлю или убираю не так! Пять лет терплю её упрёки из-за отсутствия детей! Я устала слышать это каждый день! Я хочу наконец жить в своём доме! В нашем доме!
Дмитрий опустил взгляд; плечи его напряглись, кулаки непроизвольно сжались от внутреннего напряжения. Она знала: он всегда метался между ней и матерью… И почти всегда выбирал последнюю.
— Хорошо… — выдохнул он после паузы. — Начнём перевозить вещи… Но маме пока ничего говорить не буду… Потом объясню как-нибудь…
Она хотела было возразить: молчание ничего не решит… но промолчала. Главное сейчас было то, что они наконец делают шаг вперёд по её воле – а не по указке Марички.
В течение следующих трёх дней они перевозили вещи: книги из старых коробок; одежду; посуду – ту самую коллекцию тарелок и чашек, которую Дaryna собирала годами «на свою квартиру». Дмитрий работал молча – словно на автопилоте – а тревога на его лице становилась всё заметнее с каждым днём: он ждал момента разоблачения… когда мать поймёт всё сама… когда разразится буря.
И буря настигла их в субботу.
Daryna как раз разбирала книги в гостиной – аккуратно расставляя их на полках – когда вдруг раздался звонок в дверь: резкий и настойчивый до дрожи в пальцах рук. Она бросила взгляд на мужа – тот как раз крепил зеркало на стене спальни – лицо его побледнело моментально.
— Это мама… я узнаю этот звонок…
— Тогда открой ей дверь… — сказала Daryna спокойно; хотя внутри всё похолодело от предчувствия грядущего скандала.
Дмитрий распахнул дверь – и внутрь ворвалась Маричка во всей своей грозной красе: высокая женщина плотного телосложения с тщательно уложенными каштановыми волосами; лицо её застыло маской праведного возмущения. За ней поспешно вошла Ярина – хрупкая пожилая дама с живыми глазами-бусинками; подруга семьи и вечный свидетель всех семейных драм.
— Значит правда?! — громко вскрикнула Маричка после беглого осмотра коробок и мебели вокруг себя.— Вы действительно осмелились въехать сюда без моего согласия?!
