И как поступить в такой ситуации, было совершенно непонятно. Ведь невозможно заставить родных вдруг начать испытывать тёплые чувства к Ганне и маленькой Виктории.
Игнорирование продолжалось вплоть до пятилетия девочки, пока бабушка неожиданно не изменила своё отношение — словно по щелчку, приняла внучку от «нежеланного» сына наравне с остальными детьми.
С того момента она стала проводить с малышкой все выходные.
Сопровождала её на занятия танцами, водила в бассейн и на гимнастику, внимательно следила за тем, чтобы никто не обижал Викторию на детской площадке.
Позже начала приглашать девочку к себе домой. Сначала — просто на день: то в субботу, то в воскресенье. А вот вчера утром попросила разрешения оставить внучку с ночёвкой.
Что именно она пообещала Виктории — Ганна так и не узнала, но глаза у дочки буквально светились от радости при мысли о времени с бабушкой и другими детьми.
Возможно, всё дело было в том, что в той же деревне жило немало родственников и друзей семьи.
Ещё при первом визите Виктория без труда влилась в местную детскую компанию — с некоторыми ребятами даже поддерживала связь: переписывались или созванивались по телефону, когда взрослые позволяли.
Ганна решила, что ничего страшного не произойдёт. Тем более что свекровь производила впечатление вполне адекватной женщины.
Но внешность может быть обманчива.
Дом встретил её ярким светом из всех окон. Отовсюду гремела музыка такой силы, что уши моментально заложило.
Невозможно было понять — включили ли её только сейчас или шумоподавление в микрофоне Викториных наушников настолько эффективно справилось со своей задачей, что при звонке эта какофония осталась незамеченной.
Казалось бы, даже в частном секторе соседи могли бы пожаловаться на подобный разгул. Но окна ближайших домов были тёмными — либо жильцов действительно не было дома… либо они сами находились внутри этого дома и участвовали в импровизированной вечеринке.
Ганна вошла внутрь и тут же закашлялась: похоже, никто из присутствующих не счёл нужным выйти покурить на улицу.
В воздухе висели плотные клубы дыма; на кухне и веранде сидели две компании взрослых людей — незнакомых Ганне — громко обсуждая что-то между собой почти на грани крика.
Викторию она обнаружила в зале: девочка сидела среди других детей и окружавших их пожилых женщин. В этот момент она расплакалась после какого-то вопроса из толпы взрослых.
— Не позорь меня! Спросили – отвечай да показывай! Хватит устраивать сцены… — отчётливо донеслось до Ганны сквозь шум музыки, когда она подошла ближе к дочери.
— Что здесь вообще творится?! – перекрывая грохот колонок закричала она и положила руку дочери на плечо. – Лариса! Почему дети до сих пор не спят?! Что это за балаган?!
