Богдан опустился на диван, прикрыв лицо ладонями.
— Я не знал…
— Не знал? Или предпочёл не замечать? — голос Оксаны становился всё тверже. — Леся знает. Она видела, как её мать ушла из жизни из-за тебя. И теперь она здесь. Ты понимаешь, зачем?
— Зачем?
— Чтобы разрушить то, что у нас есть. Чтобы ты почувствовал ту же боль, что и её мама. Это месть, Богдан. Холодная, детская месть.
В комнате воцарилась тишина. Леся либо действительно спала, либо только делала вид.
— Чего ты хочешь от меня? — спросил Богдан.
— Сделай выбор. Она или я. Твоя прошлая жизнь или то, что мы могли бы построить вместе. Девочка, которую ты никогда по-настоящему не любил, или тот ребёнок, которого мы ждали с надеждой.
Богдан долго молчал и наконец произнёс:
— Я не в силах оставить её снова.
— Значит, оставляешь меня.
— Оксана…
— Не нужно слов. Ты уже всё решил.
На следующее утро Оксана начала собирать вещи. Леся наблюдала за ней из дверного проёма с выражением одновременно победы и грусти в глазах.
— Вы уходите из-за меня? — тихо спросила она.
Оксана остановилась с аккуратно сложенной блузкой в руках.
— Из-за всех нас, — ответила она спокойно. — Иногда взрослые совершают ошибки настолько серьёзные, что их уже невозможно исправить. И расплачиваться за них приходится детям.
— Я ведь не просила его бросать мою маму…
— Я знаю. Но и я не просила его скрывать от меня правду столько лет.
— А ваш малыш?
Оксана застыла на месте. С того дня, как узнала о Лесе, мысли о беременности словно растворились среди других забот и тревог.
— Мой ребёнок будет расти без отца… Так же как росла ты.
— Это несправедливо… — прошептала девочка с ноткой сомнения в голосе впервые за всё время их общения.
— В жизни много несправедливости… — ответила Оксана тихо. — Твоя мама тоже это знала слишком хорошо.
Богдан пытался удержать её: уговаривал остаться ещё немного, обещал всё изменить к лучшему. Но Оксана понимала: есть раны слишком глубокие для исцеления; есть обманы слишком тяжёлые для прощения; а на лжи невозможно выстроить настоящую семью.
Перед тем как выйти за порог, она обернулась и увидела в окне две фигуры: мужчину средних лет и одиннадцатилетнюю девочку рядом с ним — отца и дочь лицом к лицу со своими воспоминаниями и болью прошлого.
Спустя месяц Оксана потеряла ребёнка. Врачи говорили о последствиях стресса и нервного истощения: организм просто не выдержал напряжения последних недель.
Она решила ничего не говорить Богдану об этом событии. Он сделал свой выбор — пусть теперь живёт с его последствиями так же честно, как она будет жить со своими собственными утратами.
Иногда вечерами ей приходилось возвращаться мыслями к тому моменту: а что если бы правда о Юлии так никогда и не открылась? Смогла бы она принять Лесю всем сердцем? Полюбить её как родную? Но каждый раз перед глазами вставали холодные серые глаза девочки… И тогда становилось ясно: любовь нельзя вымолить или придумать; семья не строится на недомолвках; а некоторые дети появляются в жизни вовсе не для того чтобы лечить старые раны… а чтобы показать всю их глубину до самого дна души.
История подошла к концу… но боль осталась навсегда у каждого участника этой трагедии — разыгравшейся в скромной двухкомнатной квартире на окраине украинского города… там где мечты разбиваются так же легко… как тесты на беременность о кафельный пол ванной комнаты.
