— Я никогда такого не говорил! — лицо Богдана побледнело. — Наталья, ты правда веришь в этот бред?!
— А почему бы и нет?! — она схватила подушку с дивана и метнула в него. — Это же твоя мать, родная! С какой стати ей лгать?!
— Потому что она… — Богдан осёкся, провёл ладонью по лицу. — Боже, Наталья, ты ведь знаешь, какая она. Она с самого начала тебя не принимала.
— Вот именно! — воскликнула Наталья с торжеством. — Ей я была чужой, но я думала: ничего страшного, ведь ты меня любишь! А теперь выходит, что и ты тоже…
— Я люблю тебя! — Богдан сделал шаг вперёд и взял её за плечи. — Наталья, посмотри на меня! Ты для меня дороже всего!
Она вырвалась из его рук и отступила к окну.
— Лжёшь. Если бы любил по-настоящему, не жаловался бы матери. Не говорил бы ей, что я эгоистка или плохая жена.
— Я никогда такого не произносил! — в голосе Богдана прозвучало отчаяние. — Наталья, подумай сама! Когда я хоть раз…
— Уходи, — тихо произнесла она, глядя в окно. — Уходи из моей квартиры… из моей жизни. Я больше не хочу тебя видеть.
— Наталья…
— ВОН! — закричала она резко и обернулась к нему. — УХОДИ!
Богдан ещё немного постоял на месте с покрасневшими глазами, потом повернулся и вышел за дверь. Спустя десять минут хлопнула входная дверь.
Наталья опустилась на диван и разрыдалась.
Слёзы текли всю ночь без остановки. К утру голова гудела от боли, веки опухли так сильно, что едва открывались глаза; внутри всё ныло тупой болью. Лежа неподвижно и уставившись в потолок, Наталья вдруг задумалась: а что если Богдан действительно говорил правду?
Она попыталась припомнить хоть один случай за последние месяцы: был ли он недоволен? Жаловался ли? Показывал ли хоть намёк на несчастье? Ничего подобного не вспоминалось. Напротив: он был ласковым и заботливым мужчиной. По утрам приносил ей кофе прямо в постель; после тяжёлого дня делал массаж ног; они вместе смеялись над глупыми фильмами-комедиями; обсуждали планы на будущее; занимались ремонтом детской комнаты.
Детская… Они вместе выбирали обои для неё: спорили о цвете стен – голубой или жёлтый? Он был так увлечён этим процессом – казался абсолютно счастливым человеком… Неужели всё это было притворством?
Наталья поднялась с дивана и подошла к зеркалу. Из отражения на неё смотрела незнакомка – женщина с растрепанными волосами и заплаканными глазами. Она попыталась честно ответить себе: была ли она действительно плохой женой?
Да – работала много часов подряд… Но разве он когда-нибудь жаловался? Наоборот – гордился её достижениями! Да – не готовила каждый день сложные блюда… Но ведь они договорились чередоваться у плиты – обоих это устраивало! Да – дома иногда царил беспорядок… Но разве это повод говорить матери о разводе?
И тут её осенило: слово «эгоистка». Это сказала Ганна… Именно она употребляла такие выражения как «эгоистка», «неряшливая», «карьеристка». А вот Богдан никогда таких слов не использовал – он вообще избегал оценочных ярлыков по отношению к людям.
Наталья взяла телефон и открыла переписку с ним за последние недели: «Солнышко моя лучшая жена», «Люблю тебя», «Скоро увидимся», «Как же мне повезло быть рядом с тобой».
Читая эти сообщения одно за другим, она чувствовала как холод внутри сменяется ужасом от осознания содеянного.
Что же она натворила? Господи…
Пальцы дрожали от волнения – Наталья набрала номер Богдана.
Гудки… Один… второй… третий… автоответчик.
— Богдан… прости меня… пожалуйста… ответь мне… Мне нужно поговорить…
Она ждала пять минут… десять… полчаса… Перезвонила снова – опять голосовая почта.
— Богдан… я дура… Прости меня… Всё это придумала твоя мама… Она солгала мне… Вернись ко мне…
Наталья отправила ему сообщение… Потом ещё одно… Он прочитал их – но молчал в ответ.
Позвонив снова – услышала короткий сигнал отбоя вызова…
Внутри всё оборвалось от страха: а вдруг он больше никогда не вернётся?.. А если всё разрушено окончательно?.. Если он решит: женщинам вроде неё нельзя доверять?..
Накинув куртку поверх пижамы, она выбежала из дома почти бегом.
Наверняка он у друга – того самого парня, с которым вчера красили забор во дворе…
Она вызвала такси и продиктовала адрес.
Марк открыл дверь в спортивных штанах с кружкой чая в руке; увидев Наталью на пороге нахмурился:
— Он не хочет разговаривать с тобой сейчас,— сказал без лишних слов приветствия.
— Марк… пожалуйста,— сложив руки словно молясь о пощаде,— мне нужно объясниться перед ним… Я виновата…
Марк посмотрел на неё сурово:
— Ты разбила ему сердце,— сказал жёстко.— Всю ночь глаз сомкнуть не мог… Никогда его таким не видел…
— Я знаю… Всё испортила сама… Но дай хотя бы шанс всё исправить…
Он помолчал немного у двери, потом тяжело вздохнул и отошёл в сторону:
— Пять минут тебе даю. Если скажет уйти – сразу уходишь без споров.
