— Оксанка, ну нельзя же так жестоко, — голос его дрогнул. — Мы ведь тридцать лет вместе прожили.
— Двадцать восемь, — уточнила я. — А последние пять ты провёл с другой женщиной.
Я слышала, как он переминается на крыльце, как поскрипывают доски под ногами. Легко представлялось его растерянное лицо. Раньше бы мне стало его жаль. Сейчас же чувствовала только раздражение.
— Светлана всё время просила деньги, — снова заговорил он. — То обувь ей нужна, то шуба… Я ей теперь кучу должен. Говорит, если мы не разведены официально, с тебя взыщет.
Вот оно как! Значит, не раскаяние им движет, а долги поджимают. Молоденькая пассия оказалась в тягость, а бывшая жена должна теперь за всё расплачиваться.
— Сколько ты ей должен? — спросила я уже скорее для порядка: ответ был очевиден.
— Двести восемьдесят тысяч гривен… Машину на неё оформил, кредит взял…
Я рассмеялась тихо и без злобы — скорее с облегчением. Всё наконец стало ясно и прозрачно.
— Ну вот и понятно теперь: вернулся не ко мне — от долгов сбегаешь.
— Это неправда! Я осознал свою ошибку…
— Дмитрий, — перебила я спокойно. — Уходи отсюда. Прямо сейчас.
— Оксанка!
— Немедленно!
Я услышала его шаги по ступеням вниз. Затем хлопнула калитка и завелась машина.
Вернувшись к столу, я допила остывший чай. Руки были спокойны, сердце билось ровно и уверенно. Впервые за тридцать лет я отказала мужу — и не почувствовала ни капли вины.
Утром меня ожидал сюрприз: у забора стояла машина с Дмитрием внутри — он спал прямо в салоне. Видимо надеялся вызвать жалость своим видом и добиться прощения.
— Подъём! — постучала я по стеклу. — Чего раскинулся?
Он вылез наружу с трудом: помятый весь и небритый.
— Оксанка… Я всю ночь думал… Мы же семья…
— Были ею пять лет назад, — поправила я холодно. — Теперь ты для меня чужой человек.
— Неужели всё так? Дай мне шанс доказать…
— Хочешь доказать? — указала я на сарай во дворе. — Там топор лежит. Надо дрова поколоть.
Он замер в растерянности:
— Ты серьёзно?
— Вполне серьёзно. Если хочешь находиться здесь хоть минуту дольше – работай за это.
Дмитрий нехотя направился к сараю. Спустя несколько минут во дворе раздались неловкие удары топора о полено – явно отвык за годы жизни с молодой любовницей от физического труда.
Я наблюдала из окна с лёгкой усмешкой: движения у него были неловкие и неуверенные – видно было сразу: давно ничего подобного не делал.
Спустя час он постучался в дверь:
— Можно воды? – спросил устало, вытирая пот со лба…
