— Ну подумаешь, испортил твою сковородку! Чего ты бурчишь, как старая бабка? — бросает Богдан, не отрывая взгляда от экрана телевизора.
После трёх дней на даче я возвращаюсь домой в субботу вечером. Поворачиваю ключ в замке — и сразу чувствую: что-то не так. Запах стоит тяжёлый, маслянистый, с нотками гари.
В прихожей валяются мужские ботинки — явно не мои. На пуфе кое-как брошена чужая куртка. Прохожу на кухню и замираю на пороге.
Господи…
Моя чугунная сковорода, которую я берегла четверть века как сокровище, стоит на плите, покрытая застывшим жиром и обугленными остатками еды. Рядом разбитая банка томатной пасты — алые пятна по стенам и даже следы на потолке. На столе — груды немытой посуды, крошки повсюду, в блюдце окурки.
И это после того, как я перед отъездом три часа вычищала кухню до идеального состояния.
— Богдан! — зову мужа, стараясь говорить ровно, хотя голос предательски дрожит.
Тишина. Иду в гостиную — он там: развалился в кресле с пультом в руке, футбол на экране. На журнальном столике пустые бутылки и тарелка с остатками еды.
— Что произошло на кухне? — спрашиваю спокойно насколько возможно.
Он медленно поворачивает голову ко мне, будто нехотя отвлекаясь от игры.
— А-а… Мария вернулась. Как там дела на даче?
— Богдан, я о кухне спрашиваю.
Он пожимает плечами и снова утыкается в телевизор:
— Да ничего такого. Мирослав заходил. Мы немного посидели… Вечер по-мужски устроили.
Немного посидели… Мужской вечер…
Я возвращаюсь обратно на кухню и подхожу к своей сковороде. Беру её за ручку — она даже не очищается. Жир въелся намертво; антипригарное покрытие безвозвратно испорчено. Двадцать пять лет я ухаживала за ней: никому не давала пользоваться ею без моего ведома, мыла только вручную и никогда не использовала абразивы.
Четверть века заботы…
— Ты вообще понимаешь, что стало с моей сковородой? — стою в дверях зала с испорченной утварью в руках.
Богдан нехотя отводит взгляд от экрана:
— Ну а что такого? Железка как железка… Отмоешь — будет как новенькая.
— Железка?! — повторяю медленно. — Это не просто железка… Это чугунная вещь! Антикварная! Она досталась мне ещё от бабушки!
— Да брось ты, Мария… — машет рукой он равнодушно. — Купим другую. Сейчас магазины завалены всякой посудой…
