В половине восьмого на кухне появляется Богдан — взъерошенный, с недовольным выражением лица, в домашнем халате.
— А мне что осталось? — спрашивает он, заглянув в пустую кастрюлю.
— Тебе ничего, — спокойно отвечаю. — Ты ведь взрослый и самостоятельный человек.
Он открывает холодильник и начинает копаться в нем, роясь долго и безрезультатно.
— Мария, а где колбаса? Где сыр?
— Понятия не имею. Вероятно, вчера с приятелем всё и доели.
Богдан оборачивается ко мне. Взгляд полный недоумения.
— Ты это всерьез? Из-за вчерашнего?
— Более чем серьезно. Хочешь есть — приготовь себе сам. Нужна чистая посуда — помой её. Захочешь чистое белье — постирай самостоятельно.
— Мария… — он садится напротив меня и тянется к моей руке, но я отстраняюсь. — Ну что ты ведешь себя как девочка? Ну подумаешь, банку разбил, сковородку испачкал…
— Не испачкал. А испортил окончательно. Так же как разрушил наши отношения своим безразличием.
— Да ну что ты выдумываешь! Мы же семья!
— Семья предполагает равноправие, — говорю я, допивая остатки кофе. — А у нас выходит: я горничная, а ты господин дома.
Я поднимаюсь из-за стола и убираю только свою посуду. Его чашка и тарелка остаются на месте.
— И долго ты будешь так себя вести? — кричит он мне вслед из кухни.
— Это не капризы. Просто больше не собираюсь быть бесплатной прислугой.
К вечеру Богдан снова заходит на кухню, где я заканчиваю готовить ужин исключительно для себя: пюре из картофеля, котлета и салат из капусты.
— Как вкусно пахнет… — говорит он примиряющим тоном.
— Угу, — коротко откликаюсь, не отрываясь от плиты.
— Мария, ну хватит уже дуться. Ты же взрослая женщина!
— Именно так: взрослая женщина пятьдесят восьми лет. И имею полное право требовать уважения в собственном доме.
— Ладно-ладно… — он разводит руками в знак примирения. — Признаю свою ошибку. Прости меня… Может теперь поужинаем вместе?
Я перекладываю еду в свою тарелку и выключаю плиту.
— Конечно можно… Только готовь себе сам ужин.
— Как это сам? А вот это что? — он показывает на сковороду с остатками пюре.
— Это мой ужин. Если хочешь поесть – приготовь себе отдельно.
Богдан остается стоять посреди кухни растерянный и озадаченный. За все тридцать шесть лет нашего брака он ни разу не готовил полноценный ужин сам. Даже простую яичницу у него получается сделать через раз…
