Утром Дарину разбудил грохот шагов.
— Забирайте! Всё это нужно отвезти обратно по тому же адресу, откуда вы это привезли! — Ярина распоряжалась грузчиками с властным тоном.
— Куда вы собрались увозить моё любимое кресло?! А зеркало? Мы же всё это… всё вместе с мужем выбирали! Он сам подбирал!
— Дариночка, родная… Ты разве не знаешь, что держать в доме вещи покойного — плохая примета? К тому же нам нужно обставить квартиру, которую будем сдавать. Свою мебель мы сюда перевезли для себя, а там теперь пусто. Обустроенное жильё всегда ценится выше. Эти предметы тебе ни к чему, а арендаторам пригодятся. Хотя… если тебе так дороги эти зеркала и матрасы — можешь выкупить их у нас. Или снять ту квартиру уже с мебелью.
Дарина онемела от услышанного. Даже грузчик, державший зеркало, выглядел ошарашенным.
— Простите… у вас есть документы на право собственности этой квартиры? — неуверенно уточнил он.
— Жильё записано на мою маму. Она признана недееспособной. По завещанию квартира должна была перейти моему покойному сыну. Но он ушёл… Теперь я одна осталась наследницей! — внезапно Ярина залилась слезами так бурно, что Дарине пришлось срочно искать успокоительное.
— Ладно-ладно, ясно… У вас тут горе в семье, разбирайтесь сами, — буркнул грузчик и унёс зеркало прочь. Дарина осознала: отныне ей придётся жить по правилам свекрови. С этого момента началась новая глава её жизни.
— Это что ты на себя натянула?! Совсем стыд потеряла?! — голос Ярины вывел Дарину из задумчивости. — Мужа моего решила соблазнить?! Девяти дней не прошло с похорон, а она уже вертится перед ним!
Дарина поставила бутылочку со смесью на стол и обернулась к свекрови в полном недоумении.
— Да-да, к тебе обращаюсь! В моём доме не смей появляться в таком виде!
— А что не так? — Дарина оглядела свой домашний костюм: она носила его уже полгода без нареканий.
— Майка в облипку и легинсы! Всё напоказ выставлено! Совести бы набралась!
— И что мне тогда надевать?
— Вот это! — Ярина швырнула ей мешковатую рубаху с бесформенными штанами и халатом сверху. — И волосы убери немедленно! От тебя шерсти больше, чем от линяющей кошки!
Дарина сглотнула комок в горле.
— Чего застыла?! Быстро переодевайся! Ещё раз увижу тебя в этом виде — выгоню босиком на улицу!
Антон не узнал маму после переодевания и расплакался.
— Тихо-тихо… Это я… мама…
— Успокой его немедленно! У меня голова раскалывается! — ворвалась Ярина с раздражением в голосе. От её окрика малыш заревел ещё громче. — Нет уж точно: надо проверить вообще ли это наш ребёнок! Мой был тихий и улыбчивый, а этот только орёт да морщится постоянно!
— У моего сына лицо… а не рожа… — прошептала Дарина едва слышно.
— Помолчала бы лучше! Нашлась тут умная! — Ярина вихрем вылетела из комнаты и захлопнула за собой дверь.
Выходные ничем не отличались от будней: Сергей смотрел футбол или щёлкал развлекательные передачи так громко, что даже соседи жаловались. Неудивительно, что Антон почти не спал; чем меньше сна у ребёнка – тем больше слёз.
Вернувшись из салона красоты, свекровь сразу задала тон:
— Почему ничего не готово?
— Не успела… Антон весь день на руках был… Есть сосиски и макароны…
— Сосиски жрут только дворовые коты! В моём доме такой гадости быть не должно! — с презрением произнесла Ярина и демонстративно выбросила упаковку сосисок в мусорное ведро прямо перед глазами Дарины. Та как раз собиралась ими перекусить – единственное за день…
— Может тогда вы сами приготовите?
— Приготовлю себе лично. А ты ешь то, что заслужила своей ленью! — бросила она через плечо и пнула ведро поближе к Дарине ногой.
Дарина молча вышла из кухни со слезами на глазах.
Мысли о муже преследовали её постоянно: ещё недавно этот дом наполнялся детским смехом и теплом любви… Сейчас же вместо утешения осталась лишь боль утраты да растущая неприязнь к свекрови – женщине без капли сочувствия или сострадания.
