Телефонный звонок раздался ровно в полдень, пронзив тишину, как острое лезвие.
Ганна поспешно сняла трубку, машинально приглаживая невидимую складку на идеально выглаженной праздничной скатерти.
— Роман? Сынок?
— Мам, привет. С днём рождения тебя.
Голос Романа звучал уставшим и глухим, словно доносился из подземелья — с хрипами и помехами.
— Мам, только не сердись. Я не смогу приехать. Совсем никак.
Ганна замерла. Её взгляд остановился на салате с креветками в изящной розетке — она возилась с ним всё утро.
— Как это… не сможешь? Роман, мне же семьдесят. Юбилей всё-таки.
— Понимаю. Но тут аврал. Проект сдаём, сроки горят — ты же знаешь эту сферу. Партнёры давят, всё на мне держится.
— Но ты ведь обещал…
— Мам, это не каприз. Это работа. Я не могу бросить всё и подвести команду. Просто физически не получается вырваться.
В трубке повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием связи.
— Я к тебе загляну на неделе, посидим вдвоём обязательно. Ладно? Обнимаю тебя.
Раздались короткие гудки.
Ганна медленно положила трубку обратно на аппарат.
Семьдесят лет…
Срочные дела…
Вечер прошёл в каком-то оцепенении. Забежала соседка Милана — принесла плитку горького шоколада «Бабаевский». Посидели немного за рюмкой коньяка «для настроения».
Ганна старалась улыбаться, кивала в ответ и рассказывала что-то про сериал по телевизору. Но ощущение праздника так и не родилось — оно съёжилось до размеров её кухни и угасло ещё до начала.
Поздним вечером она переоделась в старенький байковый халат и взяла планшет в руки. Бессмысленно провела пальцем по экрану и открыла ленту новостей во «ВКонтакте».
Мелькали дачные фото знакомых, котята и рецепты выпечки…
И вдруг — яркое пятно среди серости будней.
Страница Ярины — её невестки.
Свежий пост: опубликован двадцать минут назад.
Ресторан — то ли «Пушкинъ», то ли что-то похожее: позолоченные узоры, официанты в белоснежных перчатках, живая музыка и сверкающие бокалы из хрусталя…
Ярина рядом со своей матерью Татьяной — та сияет в жемчужном ожерелье с огромным букетом алых роз в руках…
И Роман…
Её сын Роман… В светлой нарядной рубашке обнимает тёщу за плечи…
Он улыбается…
Тот самый Роман, у которого якобы «форс-мажор» и «партнёры-звери».
Ганна увеличила фотографию: резкость навелась на лица — счастливые, раскрасневшиеся от вина или веселья…
Подпись под снимком: «Празднуем юбилей нашей любимой мамочки! 65! Перенесли на выходные для удобства всех!»
«Для удобства»…
Ганна отлично помнила дату рождения свахи — та родилась ещё на прошлой неделе во вторник…
Они перенесли праздник… На её день рождения…
На её семьдесят лет…
Она пролистала остальные фотографии из альбома:
Вот Роман произносит тост с поднятым бокалом коньяка…
Вот они втроём смеются от души вместе с Яриной… На столе устрицы вперемешку с дорогими закусками…
Работа?
Она смотрела на расслабленное лицо сына… довольное… беззаботное…
Дело было вовсе не в ресторане или букете роз размером с пол-комнаты…
Речь шла о лжи.
О спокойной… привычной… почти бытовой лжи…
Ганна закрыла планшет. Комната вокруг неё напоминала пустое помещение после банкета: запах несъеденных блюд висел тяжёлым облаком над столом…
Её юбилей стал просто неудобным числом в календаре…
Днём без значения… который можно было спокойно отодвинуть ради другого торжества…
Утро понедельника встретило её запахом кислого разочарования…
Холодец уже начал отдавать затхлостью… салат из креветок потёк майонезной слезой… буженина покрылась липкой плёнкой времени…
Холодец уже начал отдавать затхлостью… салат из креветок потёк майонезной слезой… буженина покрылась липкой плёнкой времени…
Ганна достала самое большое мусорное ведро из кладовки…
По одной тарелке за раз она аккуратно сгребала туда остатки своего праздника…
Свои старания… своё ожидание чуда…
Вот полетели рулеты из баклажанов — те самые, которые так любил Роман… Вот пошли крошки её фирменного торта «Наполеон»…
Каждый кусочек отзывался тупой болью где-то глубоко внутри груди…
Это было больше чем обида… Это было как будто тебя стерли резинкой со страницы жизни…
Просто вычеркнули… мягко сославшись на срочные дела…
Она перемыла посуду до скрипа чистоты… вынесла тяжёлый мешок предательства во дворовой контейнер…
И осталась ждать дальше…
Он ведь обещал заглянуть «в течение недели»…
Телефон зазвонил только к середине среды:
— Мам! Привет! Ну как ты там? Извини меня — совсем закрутился…
