— Я стараюсь изо всех сил! Но твоя мать просто не выносит меня — ей достаточно того, что я рядом!
— Не драматизируй. Ей просто тяжело привыкнуть к тому, что теперь она не одна.
— Тогда почему она не даёт тебе спокойно жить?
Ростислав не знал, что ответить на это.
Прошло четыре месяца в постоянном напряжении. Мария заметно исхудала, под глазами появились тёмные круги. Каждый вечер она возвращалась домой с тревогой — знала, что её снова ждут упрёки и колкости. А Галина, напротив, словно расцвела: ей доставляло удовольствие чувствовать власть над Марией.
Однажды всё зашло слишком далеко. Вернувшись домой, Мария застала Галину в своей комнате — та рылась в её вещах.
— Что вы делаете?! — Мария замерла от удивления.
— Проверяю, не прихватила ли ты чего лишнего, — невозмутимо произнесла Галина и продолжила перебирать содержимое сумки.
— Это моё личное! Вы не имеете права!
— В этом доме я вправе делать всё, что сочту нужным.
Мария вырвала сумку из рук свекрови. Та театрально вскрикнула и схватилась за грудь:
— Ай! Она ударила меня! Ростислав! Сынок!
Ростислав выбежал из ванной:
— Что происходит?
— Твоя жена напала на меня! — простонала Галина и опустилась на кровать.
— Я даже пальцем её не тронула! Просто забрала свою сумку!
— Она врёт! — закричала Галина. — Она толкнула меня! У меня сердце!
Ростислав метался между матерью и женой, совершенно растерявшись. В итоге вызвали скорую помощь. Медики осмотрели Галину и сообщили: серьёзных проблем нет, просто нервный срыв. Но свекровь продолжала изображать страдалицу.
После ухода врачей Ростислав впервые решился на откровенный разговор с матерью:
— Мама, так дальше нельзя. Либо ты принимаешь Марию как часть моей жизни, либо мы уезжаем.
— Уезжайте хоть сейчас! — выкрикнула Галина. — Только запомни: больше ты мне не сын!
— Не говори ерунды…
— Это вовсе не глупости! Выбирай: или она, или я!
Ростислав посмотрел на неё долго и тяжело:
— Похоже, ты уже сделала выбор за нас обоих.
Он повернулся и вышел из комнаты. Через час они с Марией собрали вещи и ушли. Галина заперлась у себя и громко рыдала за дверью.
Молодая пара сняла комнату у пожилых хозяев на окраине города. Жилище было тесным и неудобным, но зато там царил покой. Мария словно ожила заново; Ростислава же мучило чувство вины перед матерью.
— Она ведь моя мама… Я же не могу просто бросить её…
— Ты её не бросаешь. Ты просто начал жить своей жизнью отдельно от неё.
Две недели от Галины не было ни звонка. Затем начались бесконечные попытки дозвониться до сына: по десять раз в день она то плакала в трубку, то угрожала расправой над собой или Марией; оставляла длинные голосовые сообщения с обвинениями во всех бедах мира именно Марию.
Мария старалась быть опорой для мужа, но видела: он разрывается между двумя женщинами своей жизни — матерью и женой.
Спустя месяц Галина изменила подход: позвонив однажды утром ласковым голосом сообщила:
— Сыночек мой… Я всё обдумала… Понимаю теперь многое… Приезжайте ко мне на чай — помиримся…
Ростислав обрадовался этой новости; Мария же насторожилась:
— Это уловка… Она слишком быстро сменила тон…
— Дай ей шанс… Может быть действительно поняла свои ошибки…
Они приехали вдвоём. Галина встретила их приветливо: накрытый стол ждал гостей; улыбка сияла на лице хозяйки дома… Но стоило Ростиславу выйти в туалет, как свекровь наклонилась к Марии:
— Думаешь победила? Запомни: он мой сын… Он всегда вернётся ко мне… А ты останешься ни с чем…
Марии стало ясно: ничего по сути не изменилось – изменилась лишь маска свекрови; теперь она решила действовать исподтишка.
Визиты к Галине продолжались – по настоянию Ростислава – но каждый раз происходило что-то неприятное: то «случайно» пролившийся чай на платье Марии; то блюдо с аллергеном без предупреждения; то воспоминания о бывших девушках сына прямо при жене…
