Мария лишь кивнула, давая понять, что всё ясно. Сказать что-либо в этот момент она не смогла.
— Ладно, тут слишком шумно. Проведу вас в наш отдел — там сможете поговорить с коллегами. А мне нужно ненадолго отлучиться. Позже подойду.
Мария шагала по длинному пустому коридору, соединяющему конструкторские подразделения. Ни души вокруг. Её каблуки отбивали ритм по плитке: цок, цок, цо-о-ок… Эхо отзывалось глухо и отстранённо. Ты не первая и не последняя здесь. Страшно? Сомневаешься? Цок… цо-о-ок… Она остановилась на мгновение, поправила юбку, немного сбившуюся при ходьбе. Главное — чтобы отец сейчас не оказался в том самом отделе. А если и окажется? Что в этом плохого? Мария просто делает свою работу — разобраться, выяснить правду. В этом она сильна как никто другой — именно за это главред поручает ей самые непростые задания.
СМИ существуют для того, чтобы формировать общественное мнение и взгляд на события. И этот взгляд должен быть прямым и ясным — без размытых границ и оттенков смысла; иначе возникает недоговорённость, двусмысленность… а за ними хаос.
Она поправила очки в модной оправе, глубоко вдохнула и постучала в дверь отдела, где предстояло продолжить беседу с сотрудниками. Первые мгновения — рабочая атмосфера: кто-то обернулся на звук двери… Сердце забилось чаще, дыхание перехватило так сильно, что Мария закашлялась от волнения. Яркий свет ламп резал глаза; гул компьютеров звучал фоном; поблизости булькал чайник; воздух был насыщен горьковатым ароматом кофе… Среди обернувшихся лиц не оказалось того самого родного лица её отца.
Мгновение длилось вечность — пока до неё дошло: можно выдохнуть спокойно. Мысли хлынули потоком; время вновь обрело плавный ритм разговора.
Мария продолжала делать записи — сотрудники отвечали нехотя: скупо и с излишними деталями.
В помещении становилось душно — гроза надвигалась стремительно. Ветер распахнул окно настежь; первые капли дождя ударили по подоконнику косыми струями с неожиданной силой.
— Вам бы Нестора дождаться… Он всем руководил и сможет объяснить подробнее. Уже на стадии проектирования были проблемы… Теперь госзаказ точно сорвётся — премии лишат как минимум…
И снова пошёл поток общих слов: голова начинала гудеть от постоянных упоминаний Нестора.
Вечером Мария возвращалась домой в час пик: людской поток от проходной к остановке двигался плотным строем – все спешили по делам или домой через лужи после ливня; создавались заторы на тротуарах.
Она не торопилась – впервые за долгое время домой идти совсем не хотелось.
После дождя пахло пылью и липами так ярко, будто запах можно было потрогать руками.
Оступившись у бордюра, она угодила ногой прямо в лужу – босоножки промокли насквозь; грязные брызги легли пятнами на юбку… Как следы на репутации её отца – вдруг мелькнула мысль… Но тут же оборвала себя резко.
Телефон задребезжал в сумочке:
— Мария! Мы сегодня с папой у друзей на даче останемся ночевать – ему срочно нужно кое-что обсудить по работе… У Дмитрия тоже задержка будет…
***
Домой добиралась долго – пробки тянулись нескончаемо из-за аварий. Аппетита не было совсем – она заварила крепкий чай покрепче и уселась за ноутбук расшифровывать интервью сотрудников отдела.
Пальцы автоматически набирали текст:
— На этапе проектирования зам ошибся! Вы понимаете?
Клавиши послушно щёлкали под пальцами – лёгкими ударами приближаясь к сути происходящего:
— Да он тогда болел! Не верьте ему! Лучше сходите в отдел кадров – там подтвердят!
Щёлк-щёлк… Не забыть сохранить файл вовремя…
— Потом Нестор сам несколько раз перепроверял всё! Он бы не допустил ошибки! Надо поднять чертежи… Та стена просто физически не могла быть несущей!
На улице летний вечер медленно клонился к закату… Она подошла к окну и прижалась носом к прохладному стеклу — старая детская привычка…
Когда-то давно отец усаживал её на подоконник рядом с собой — они молча смотрели вдаль вместе… Он гладил её по голове и иногда спрашивал:
— Ну что скажешь про сегодняшнее небо?
— Красные всполохи смело прорезают серо-голубые облака… — отвечала тогда маленькая Мария.
