Когда Маричка вернулась домой после школы, Ирина уже приняла решение не выдавать своих подозрений. Нужно было действовать осторожно, чтобы не спугнуть дочь. Та, как обычно, поздоровалась, сбросила рюкзак и направилась в свою комнату.
— Маричка, хоть перекуси немного, — негромко позвала Ирина с кухни. — Я котлеты поджарила.
Девочка отрицательно покачала головой:
— Не хочу, мам. Устала. Потом поем.
И скрылась за дверью своей комнаты. Ирина провожала ее взглядом, и внутри у нее все сжалось от тревоги. Такая худенькая стала, бледная… Синие круги под глазами. Как она раньше этого не замечала?
Поздним вечером, когда Маричка уже спала, Ирина набрала номер своей старшей сестры Ганны — единственной из близких, кому могла довериться.
— Ганна… У меня беда… — прошептала она в трубку, прячась в уголке кухни. — Маричка беременна. Я нашла тест… Он положительный.
На том конце повисла тишина. Затем сестра тихо выругалась:
— Боже мой… Ир… А кто отец? Она что-то говорила?
— Я еще ничего ей не сказала… Боюсь начать разговор… А вдруг испугается и сделает глупость?
Ганна помолчала немного:
— Послушай меня: не откладывай это надолго. Завтра поговори с ней спокойно и по-доброму. Главное — без криков и обвинений. Ей сейчас страшно самой по себе… Раз молчит — значит боится.
Ирина вытерла слезы рукавом халата: сестра была права. Надо было собраться с духом и поговорить.
На следующий день она взяла выходной на работе. Провела Маричку до школы, убедилась, что та ушла действительно туда, и начала готовиться к разговору. Тест она достала из сумки — той самой, куда спрятала его накануне вечером,— положила на стол… Потом снова убрала… Затем опять достала… Проговаривала возможные фразы перед зеркалом: «Маричка, нам нужно поговорить…» — звучит слишком строго; «Доченька, я кое-что нашла…» — чересчур мягко; «Ты беременна?» — слишком резко и прямо.
К вечеру нервы были на пределе.
Когда Маричка вернулась домой, Ирина сидела на кухне с чашкой давно остывшего чая в руках и рассеянным взглядом смотрела в одну точку. Сердце стучало так сильно, что казалось — его слышно даже за стенами квартиры.
— Марічко… присядь…
Голос прозвучал хрипло; пришлось прокашляться прежде чем продолжить:
— Нам надо поговорить…
Девочка замерла у порога кухни: ранец медленно сполз с плеча и упал на пол с глухим стуком. Они встретились взглядами – и Ирина поняла: дочь всё осознала сразу же.
Маричка словно осунулась за секунду – будто воздух вышел из нее весь разом; медленно подошла к столу как к приговору и опустилась на стул напротив матери; пальцы сцеплены так крепко друг с другом – костяшки побелели от напряжения.
Молчание повисло между ними густое и вязкое; только настенные часы отсчитывали время громкими щелчками стрелок.
Ирина судорожно сглотнула слюну; дрожащими руками полезла в карман халата и выложила тест прямо посреди клеенки со стертыми ромашками:
— Я нашла его у тебя в комнате… Пол мыла… ведро перевернулось…
Она сама не понимала зачем оправдывается – перед кем? Перед дочерью? Перед собой?
Маричка смотрела на тест неподвижным взглядом; лицо стало белее самого пластика перед ней…
Тишина становилась всё тяжелее…
Ирина ждала – слова ли прозвучат? Слезы появятся? Хоть какая-то реакция?
Но девочка просто сидела молча…
— Ну скажи хоть что-нибудь! — сорвалась наконец мать; голос дрогнул от напряжения: — Это правда?.. Ты беременна?..
Маричка едва заметно кивнула головой… глаза оставались опущенными вниз…
Слёзы подступили к глазам Ирины:
— Кто отец?.. Это кто-то из твоего класса?.. Вы встречаетесь?..
Ответа снова не последовало…
— Марічко… я ведь не кричу! Не обвиняю тебя ни в чём! Но мне нужно знать правду! Мы должны понять вместе как быть дальше! Ты же понимаешь насколько это серьёзно?..
Дочь медленно подняла голову – глаза её были полны боли такой глубины, что сердце матери болезненно сжалось:
— Мам… Это совсем не то… что ты думаешь…
Ирина нахмурилась:
— Что значит «не то»? Объясни мне! Кто он?..
Маричка плотно сомкнула губы – по щекам скатились слёзы:
— Мамочка… пожалуйста… Это вообще не мой тест…
Ирина растерялась:
— Как это «не твой»? Он же был у тебя в комнате!.. Не обманывай меня!.. Так только хуже будет!
— Я не лгу!..
