У одной дети приболели, у другой начальство не отпускает, у третьих — огород требует ухода».
Она подошла ближе, и голос её стал тише, но от этого только тревожнее:
«А вы знаете, где была моя «семья», когда мне стало плохо после похорон мамы? Когда я слегла с нервным истощением? Когда два месяца не могла работать и жила на мамины выплаты, которые ещё немного доплачивали? Семья была занята своими делами. Никто не позвонил. Никому я не была интересна».
Лицо Александры вспыхнуло: «Мария, ну зачем ты всё это вспоминаешь? Мы же сейчас здесь!»
«Здесь? — Мария усмехнулась. — Вы пришли не ко мне — вы пришли к моим деньгам».
Повисло гнетущее молчание. Родные переглядывались, не зная, как реагировать. В конце концов Оксанка решилась заговорить.
«Мария, перестань вести себя как обиженный ребёнок, — произнесла она снисходительно. — У всех бывают трудности. Мы не идеальны, у каждого свои заботы и проблемы. Но раз уж у тебя появилась возможность помочь близким — разве это ненормально?»
«Нормально? — Мария медленно опустилась в кресло и внимательно оглядела всех присутствующих. — А что было нормального в том, как вы меня игнорировали все эти годы? Помните новогодний корпоратив у Раисы? Александра тогда рассказывала всем забавную историю про то, как «её Мария-библиотекарша» пыталась объяснить подростку про книги о любви. Все смеялись. А я сидела рядом и улыбалась сквозь унижение».
Александра замялась: «Ну… это же просто шутка была… без злого умысла…»
«Без злого умысла? А помнишь, Оксанка, как ты с подругами обсуждала мою одежду? Я стояла в прихожей и слышала: «Моя двоюродная сестра так и осталась в девяностых — ходит будто бабушка». И все хохотали. И ты тоже».
Оксанка отвела взгляд.
«А вы, Раиса… постоянно говорили знакомым: «Моя племянница совсем ушла в книги», «жизни не знает», «толку из неё никакого». Неужели забыли?»
Раиса всхлипнула: «Мария… я ведь хотела тебе только добра…»
«Добра?! — Мария поднялась с места. — Двадцать лет вы желали мне добра! Двадцать лет учили меня «взяться за ум», найти мужчину или нормальную работу! Всё это время я для вас была предметом насмешек или жалости! А теперь вдруг стала вам родной душой только потому что выиграла деньги?!»
Она холодно посмотрела на каждого из них.
«Так вот: ваша “дорогая сестричка” приняла решение окончательное. Ни копейки вы от меня не получите. Ни одной гривны из моего выигрыша».
На лицах родственников сначала появилось непонимание, затем раздражение.
«Что?! — вскрикнула Александра. — Ты что творишь?! Мы же семья!»
«Семья?.. — горько усмехнулась Мария. — Где же эта семья была тогда, когда мне было хуже всего?.. А теперь вдруг вспомнили о родственных узах?.. Слишком поздно».
«Ты просто жадная эгоистка! – закричала Оксанка. – Тебе жалко помочь своим?! Что ты одна будешь делать с такими деньгами?!»
Мария ответила спокойно:
«Очень многое могу сделать сама. Прежде всего часть средств пойдёт в нашу библиотеку – мы наконец-то купим новые книги, сделаем ремонт и откроем современный компьютерный класс для детей. Затем я передам крупную сумму приюту для бездомных животных – там помогают по зову сердца, а не ради выгоды. И ещё я поддержу семьи с тяжело больными детьми – анонимно… чтобы никто ничего никому не был должен».
Родственники слушали её ошеломлённо.
«А на оставшиеся средства я буду жить своей жизнью: куплю хорошую квартиру; поеду туда, куда всегда мечтала; может быть даже встречу любовь… Почему бы нет? Теперь у меня есть возможность заняться собой».
«Ты спятила! – закричала Александра.– Лучше чужим отдашь деньги?! Ты неблагодарная!..»
Мария резко перебила:
«Хватит! Я вас выслушала – теперь послушайте меня внимательно! Эти “чужие”, которым я помогу – никогда надо мной не смеялись; они за спиной меня не унижали; они не исчезли из моей жизни тогда, когда мне было хуже всего; они не пришли ко мне только после того как узнали о деньгах».
Она подошла к двери и распахнула её настежь.
«Теперь уходите все разом! Не возвращайтесь больше сюда! За эти два часа вы получили от меня больше внимания чем за последние двадцать лет вместе взятые! Этого вполне достаточно».
