Впереди, в свете фар, замаячило неясное пятно. Сначала едва различимое, оно постепенно обретало очертания. Тарас сбросил скорость. Фигура. Женщина. Одинокая среди ночной тьмы, вдали от жилья и малейшего признака приюта.
— Ну вот тебе и на… — с раздражением мелькнула мысль, оставившая после себя горечь во рту. — Работает, похоже. И место глухое — ни света, ни людей. Совсем пусто.
Он уже почти решил проехать мимо, отвернуться, сделать вид, что ничего не заметил. Но глаза его, привыкшие к темноте за годы ночных рейсов, уловили странность: женщина не пыталась привлечь внимание — не махала руками, не приближалась к дороге и даже не делала шагов навстречу. Она стояла неподвижно и слегка сутулилась, прижимая к груди что-то темное и бесформенное. В темноте невозможно было понять что именно — это была явно не сумка. Предмет казался больше по размеру и будто бы хрупким. Где-то глубоко под слоем усталости в груди у Тараса дрогнуло: интуиция водителя с многолетним стажем тихо подсказывала:
— Что-то здесь неладное… Лучше бы проехать мимо.
Тарас давно перестал считать пройденные километры — они сливались в ровный гул шин по асфальту и покачивание кабины на ухабах дороги. Здесь он чувствовал себя как дома: ночная тишина была ему ближе дневной суете автострад с их бесконечной спешкой и шумом моторов. Дорога стала для него убежищем и храмом одновременно. За годы он повидал многое: встречал разных людей — кто-то просил помощи, кто-то представлял опасность… И сейчас знакомое чувство тревоги вновь сжало грудь.
Женщина у обочины… Проехав еще метров сто, он вдруг резко нажал на тормоз — будто вопреки собственному решению остановиться нельзя было иначе. Грузовик дернулся и застыл.
— Ну ты даешь, Тарас… — мысленно выругался он на себя сурово. — Кто знает кто она? Ночь кругом да леса… Мало ли чего бывает…
Он заглушил мотор – наступившая тишина звенела в ушах непривычной пустотой после рокота двигателя. Вылез из кабины, потянулся всем телом и стал всматриваться в темную пустоту вокруг дороги: никого… Только шелест травы у обочины да далекий звук другого грузовика где-то за горизонтом – словно голос из другого мира.
Женщина заметила его движение и вдруг сорвалась с места – быстро зашагала к нему мелкими шагами вперемешку с бегом; длинная темная одежда путалась в ногах при каждом движении. В тусклом свете габаритов он наконец разглядел ее лицо – молодое до болезненной бледности полотно кожи с глазами огромными от ужаса; они казались бездонными.
— Помогите… пожалуйста… увезите нас отсюда! Скорее! — Голос ее был охрипшим от волнения или страха – звучал глухо и надтреснуто.
— Нас? Так ты не одна? — удивился Тарас и оглянулся по сторонам – никого больше видно не было.
В ответ она молча развернула край плотного свертка в руках – движения были осторожными несмотря на дрожь пальцев от волнения или холода… Под старым одеяльцем мирно спал младенец; личико его было спокойным вопреки всему происходящему вокруг.
Сердце Тараса болезненно дернулось – все сомнения исчезли без следа.
— От кого сбежала? От мужа? Как ты тут оказалась одна посреди трассы да еще с ребенком? — спросил он уже мягче; голос утратил прежнюю резкость.
Она снова посмотрела на него умоляющим взглядом – таким глубоким по отчаянию, что холод пробежал по спине:
— Пожалуйста… быстрее! Увезите нас…
Он больше ничего спрашивать не стал: помог ей забраться в высокую кабину грузовика; аккуратно передал ей драгоценную ношу так бережно, словно это была хрупкая реликвия из стекла… Захлопнул дверь со скрипом металла и вернулся за руль сам; привычный уют кабины теперь наполнился чужим страхом.
— Куда тебя отвезти? — спросил он негромко после того как перевел передачу; фура плавно тронулась вперед со вздохом мотора.
Незнакомка нахмурилась и съежилась рядом на сиденье так сильно, будто хотела исчезнуть:
— Не знаю пока… Я скажу потом… Только можно быстрее? Пожалуйста… только вперед…
Машина мягко покачивалась на неровностях асфальта; свет фар разрезал черную ночь как корабль прорезает волны черного моря… Внутри пахло кофе вперемешку с дымком сигаретной золы да пылью дорогих километров пути… Тарас украдкой наблюдал за своей попутчицей: та сидела прижавшись к двери вся напряженная до предела; ребенка держала крепко-крепко как последнюю ниточку связи с реальностью…
Было видно сразу: она явно не из тех женщин у трассы… Одежда хоть помятая но дорогая; а туфли испачканы землей да хвойным мусором – значит шла через леса долго…
— Ты часом не из ЭТИХ?.. А то знаешь ли всякое бывает нынче… — нарушил молчание Тарас наконец.
— Нет! Не из этих! Я совсем другая! Не думайте так! — ответила она резко почти вызывающе.
— А звать тебя как?.. И малыша?
Она опустила глаза:
— Лучше вам этого не знать… Поверьте мне… так будет лучше…
Повисла пауза… Ребенок посапывал во сне тихо-тихо – его дыхание звучало единственным мирным аккордом этой тревожной ночи…
Тарас почувствовал знакомый укол жалости где-то под ребрами… Он протянул руку назад за сиденье – доставая старенький термос со слегка помятой крышкой…
