Хрупкая девушка с добрыми глазами стояла у вокзала, держа в руках объёмный пакет с провизией. Почти ежедневно она приходила сюда, чтобы накормить бездомных псов. Это место давно стало прибежищем для множества животных, и Кира знала каждого из них, словно это были её давние приятели.
— Иди ко мне, дружочек, — позвала она ласково чёрного пса с порванным ухом, который всегда держался особняком от остальных.
Пёс замер, настороженно оглядываясь по сторонам, будто пытался убедиться в безопасности. Затем он втянул носом воздух, уловил запах сосисок и медленно подошёл ближе, поборов недоверие.
— Вот так… хороший мальчик, — прошептала Кира и протянула ему кусочек угощения.
Она улыбнулась: пёс осторожно взял еду и тут же отпрыгнул назад — как будто опасался быть прогнанным. Её пальцы ловко делили оставшиеся сосиски на маленькие части. Остальные собаки уже собрались вокруг неё в ожидании.
— Тебе… тебе… и тебе тоже, — негромко произносила Кира, раздавая лакомства.
Казалось, она знала их всех не только в лицо — но и по характеру. Рыжий слегка прихрамывал на заднюю лапу; белая с пятнами всегда первой утаскивала свою долю и исчезала за углом.
Но сегодня ощущение было другим. В какой-то момент Кира почувствовала чей-то взгляд — пристальный и настойчивый. Она обернулась.
Позади стоял мальчик лет восьми. Его старая куртка была испачкана землёй и висела мешком на худеньких плечах. Лицо усталое и бледное выдавало голодное состояние тела, но глаза не выражали страха. В них читалась решимость вперемешку со странной надеждой.
— Тётя… — неуверенно начал он. Голос звучал тихо, но в нём ощущалась тяжесть прожитого.
— Да? — мягко откликнулась Кира и немного наклонилась к нему.
Мальчик опустил взгляд к земле, будто собирался с духом. Затем поднял глаза и едва слышно произнёс:
— Я тоже есть хочу… Можно мне немного?
Эти слова пронзили её сердце словно иглой. Кира застыла на месте: голос ребёнка был почти неслышен, но каждое слово отзывалось болью внутри неё.
Она взглянула в пакет с едой: там оставалось всего несколько сосисок да кусочек хлеба. Но мысль уже крутилась у неё в голове: «Собаки голодны… Но этот мальчик ведь тоже один из них – просто из другой стаи».
— Конечно можно… — ответила она спокойно и протянула ему хлеб с сосиской.
Он бережно принял еду обеими руками и сразу начал есть – медленно и осторожно, будто боялся потерять даже этот кусочек. Кира наблюдала за ним молча; внутри всё сжималось от боли за этого ребёнка.
Пакет с едой всё ещё был у неё в руках – но теперь всё её внимание было приковано только к нему.
