К вечеру Роман ушёл. Он собрал сумку с вещами и, не сказав ни слова, захлопнул за собой дверь. Мария стояла у окна, наблюдая, как бывший муж укладывает вещи в багажник. Когда машина скрылась за поворотом, её охватило странное чувство — облегчение вперемешку с пустотой. Будто изнутри что-то вырвали, оставив зияющую рану.
Но слёзы так и не пришли. Она просто стояла у двери, прислушиваясь к тишине, которая наконец заполнила квартиру. Впервые за долгое время стало легко дышать — без упрёков, без ссор и раздражения. Только спокойствие и молчание.
Роман же винил во всём исключительно Мариию. Он уверял друзей, что жена выгнала его без причины, что стремилась к контролю и власти. По его версии именно она разрушила семью своим холодом и эгоизмом. Но он либо не осознавал, либо не хотел признавать очевидное: всё закончилось гораздо раньше — тогда, когда он перестал быть поддержкой и превратился в обузу.
Началась процедура развода. Мария подала заявление в суд. Роман не возражал против расторжения брака, но настаивал на разделе имущества. Хотя делить было нечего — квартира принадлежала Марии ещё до свадьбы; мебель и техника тоже были куплены ею. Тем не менее он упорно требовал компенсации.
В день заседания Мария пришла одна. Роман явился вместе с адвокатом и своей матерью — Людмилой. За все годы брака женщина появлялась редко: жила в другом городе Украины и почти не наведывалась к ним. Но теперь она сидела рядом с сыном и пристально смотрела на Марию тяжёлым взглядом.
Судья зачитывал документы, задавал формальные вопросы — всё происходило быстро: спорного имущества не было, детей тоже. Мария отвечала спокойно и по существу; Роман молча переглядывался с адвокатом.
Но вдруг Людмила сорвалась с места. Она поднялась и произнесла со злобой:
— Ты обидела моего хорошего сына! Просто оказалась неспособной быть женой!
Мария промолчала в ответ — лишь спокойно посмотрела на неё без малейшего желания оправдываться или спорить. Судья сделал замечание женщине за нарушение порядка в зале суда, но та продолжила:
— Роман страдает из-за тебя! Из-за твоей черствости! Ты выгнала его из дома после всего того, что он для тебя делал!
— Прошу соблюдать тишину в зале заседаний! — строго сказал судья.
Людмила замолкла, но продолжала испепелять Марию взглядом из-под тяжёлых век. Та тем временем подписывала документы один за другим — ей было уже всё равно на чужие обвинения или взгляды со стороны матери бывшего мужа.
Когда развод был официально оформлен, Мария вернулась домой одна. Квартира встретила её привычной тишиной; женщина прошла на кухню, заварила себе чай и устроилась у окна.
Часы тикали мягко; свет за окном казался теплее обычного. Она смотрела на улицу сквозь стекло: люди спешили по своим делам… А её жизнь теперь принадлежала только ей самой — без чужих требований или ожиданий.
Ей было абсолютно всё равно, что думают о ней Роман или Людмила — они остались позади вместе с прошлым жизненным этапом. Теперь перед ней открывался путь к новой жизни: можно было работать в своё удовольствие, обустраивать жильё по своему вкусу, встречаться с подругами или отправляться в путешествия… Всё стало возможным без давления извне.
Мария посмотрела на своё отражение в стекле окна и улыбнулась ему тихо: впереди была свобода — самая ценная вещь из всего пережитого ею когда-либо…
