Дома Оксана прошлась по комнатам, убирая следы пребывания Ларисы. Вернула на место фотографии, избавилась от чужих тапочек, оставленных в прихожей. В холодильнике обнаружились баночки с вареньем — принесённые свекровью, они тут же отправились в мусорное ведро.
Наступили спокойные дни. Никто больше не тратил её деньги на маникюр или детские вещи. Вещи в квартире оставались там, где она их положила, и никто не раздавал непрошенных советов. После месяцев постоянного напряжения эта тишина ощущалась как настоящее облегчение.
Работать стало проще. Когда дома тебя не ждут упрёки и выяснения отношений, сосредоточиться значительно легче. Оксана даже перестала задерживаться на работе — ей хотелось скорее вернуться в уют своего жилья.
Первую зарплату после расставания она потратила исключительно на себя. Купила новые подушки — те самые, которые давно собиралась заменить. Сходила одна в театр: билет был только для неё, никого не нужно было уговаривать или подстраиваться. В кафе заказала любимый салат — тот самый, который Александр всегда ругал за его цену.
Через неделю раздался звонок от бывшего мужа. Его голос звучал сдержанно и виновато.
— Оксан, ну чего мы как дети? — начал Александр. — Давай всё уладим. Я с мамой поговорил, такого больше не повторится.
— А что именно ты обещаешь исключить? — уточнила она.
— Ну… чтобы тратили без спроса… Мы ведь не со зла…
— Александр, а работать ты вообще планируешь?
На том конце повисла пауза.
— Я ищу… Просто пока ничего подходящего нет…
— Понятно. Тогда поговорим позже — когда найдёшь.
Она отключилась первой. Больше он не звонил.
Спустя ещё неделю пришло сообщение от Софии — золовки. Молодая мама писала о том, как тяжело Александру переживать разрыв; обвиняла Оксану в разрушении семьи из-за денег и утверждала, что можно было просто поговорить без скандалов.
Оксана снова промолчала и ничего не ответила. Блокировать номера родственников бывшего мужа она не стала — просто игнорировала их послания. Пусть пишут, если им так легче.
Месяц пролетел незаметно. Женщина осознала: скучать ей вовсе не приходится. По вечерам читала книги, до которых раньше руки не доходили; по выходным выбиралась в музеи или встречалась с подругами. Деньги теперь шли на то, что действительно приносило радость — а не на содержание чужих людей.
К концу второго месяца она приняла окончательное решение: подала заявление о разводе. Делить было почти нечего: квартира была куплена ею до брака; мебель тоже принадлежала ей изначально. Александр мог бы претендовать разве что на телевизор — но даже за ним так и не пришёл.
Развод оформили быстро и без лишних сцен: муж лично на процедуру не явился, но согласие дал официально.
Штамп поставили в солнечный июльский день. Выйдя из ЗАГСа, Оксана присела на лавочку неподалёку в сквере и достала телефон: открыв банковское приложение, увидела почти полную зарплату на счету — теперь её средства были только для неё самой.
Она улыбнулась про себя: карта снова была лишь у неё; квартира принадлежала исключительно ей; решения принимались ею одной; время и деньги больше никто не контролировал кроме неё самой.
Оксана поднялась с лавочки и направилась домой — туда, где никто больше ничего самовольно не менял местами и где её финансы оставались нетронутыми другими руками; туда, где можно было спокойно строить планы без оглядки на чужие желания или требования.
Вечером она заказала суши — именно те дорогие роллы, которые Александр считал ненужной роскошью. Укуталась пледом перед телевизором и включила любимый фильм. На экране телефона мигали пропущенные вызовы с незнакомого номера — но отвечать совсем не хотелось.
Жизнь постепенно входила в новое русло: медленно и уверенно всё становилось лучше… И главное — теперь эта жизнь снова принадлежала только Оксане.
