Марьяна почти не выпускала малыша из рук — только в её объятиях он немного успокаивался. От постоянного напряжения у неё болела спина, руки наливались тяжестью, но она сносила всё молча.
Ярослав, казалось, вовсе не замечал её усталости. Он был уверен: забота о ребёнке — исключительно женская обязанность. Утром он уходил на работу, возвращался поздно вечером, ужинал и садился за компьютер играть в свои «танки». Когда Марьяна просила его подержать Матвея хотя бы на время душа, он смотрел на неё с искренним удивлением.
— Марьяна, ну я же работаю целыми днями, устаю, — говорил он. — А ты дома сидишь, отдыхаешь. Что тебе стоит немного поиграть с ним?
Он не замечал синевы под её глазами и дрожи в пальцах от переутомления. Его интересовало лишь собственное удобство. Друзья, гаражные посиделки и рыбалка по выходным остались для него священными. А она со своим материнством стала для него чем-то вроде раздражающего фона.
Ганна — его мать — приехала «посмотреть на внука» через неделю после выписки и только укрепила Ярослава в его убеждениях. Она окинула бледную и измождённую Марьяну оценивающим взглядом и безапелляционно заявила:
— Ты совсем себя запустила, девочка. Блеклая какая-то стала, непричёсанная. Мужчина любит глазами! Надо всегда быть красивой для мужа. Ребёнок — не оправдание. Мы вот раньше всё успевали: и работать ходили, и дома порядок держали, и выглядели как настоящие дамы.
Помощи она не предложила ни словом. Её визит свёлся к нравоучениям и критике.
— И Ярослава моего ты особо не загружай заботами! — наставительно добавила она перед уходом. — Мужчина должен приходить домой отдыхать после трудов праведных, а не слушать детский плач! Это твоя обязанность — создать ему тишину и уют.
И Ярослав отдыхал как мог: спал отдельно от жены под предлогом того, что «ему нужно высыпаться перед работой», а по выходным уезжал с друзьями за город «подышать воздухом». А Марьяна оставалась одна со всем этим грузом.
Перелом произошёл спустя месяц после рождения сына. Вечером у Матвея резко поднялась температура; он кричал без остановки, тело его пылало от жара. Охваченная паникой Марьяна позвонила мужу — тот был у друзей.
— Ярослав! Приезжай немедленно! Матвею очень плохо… У него сильный жар! — всхлипывала она в трубку.
— Не паникуй ты так… Наверное просто перегрелся немного… Дай воды попить… Ну что я там сделаю? Я же не доктор… — ответил он раздражённо.
— Мне страшно одной! Прошу тебя!
— Сейчас никак… Мы тут важное обсуждаем… — бросил он напоследок и отключился.
Она осталась один на один со страхом и больным малышом на руках. Вызвала скорую помощь сама. Всю ночь провела словно во сне: обтирала Матвея мокрой пелёнкой и молилась про себя о его здоровье. Врач сказал потом: обычная вирусная инфекция… Но для неё это была самая мучительная ночь в жизни.
Ярослав вернулся под утро весёлый и пахнущий спиртным. Заглянув в спальню спросил:
— Ну что тут у вас? Я же говорил: ничего серьёзного нет… Спит ведь спокойно…
Он даже не стал ждать ответа — просто ушёл досыпать к себе.
Марьяна смотрела ему вслед: на этого чужого ей человека с равнодушием в глазах… И чувствовала внутри себя пустоту там, где раньше было тепло любви…
