— Это тебе не оранжерея, девочка. Ставлю там, где есть место, — буркнул он, не оборачиваясь, и с силой захлопнул дверь.
Оксана осталась у окна, размышляя, как поступить дальше.
В тот же вечер она восстановила клумбу — как только внедорожник исчез. Чтобы защитить её от повторного наезда, она разложила вокруг несколько крупных камней. Но уже через пару дней машина снова стояла на прежнем месте. Камни не стали для него преградой.
— Отстань! — отмахнулся Андрей, когда Оксана подбежала с просьбой переставить авто. На этот раз цветы были окончательно уничтожены: нежные стебли смяты под тяжёлыми колёсами.
«На них управы нет…» — шептала себе под нос Оксана, перебирая в уме возможные способы воздействия. Направляясь к двери через общий тамбур, она чуть не споткнулась о детский велосипед. Похоже, лампочка в коридоре перегорела.
Посветив телефоном себе под ноги, Оксана осторожно пробралась к своей квартире.
— Никита! Не трогай сестру! Екатерина! Почему ты дерешься с Никитой?! — донеслось сзади. Вслед за ней в коридор вошла Надя — молодая мама троих детей — волоча за собой ещё один элемент домашнего транспорта: самокат для старшего сына. Оксане уже стало ясно: все эти вещи принадлежали одной семье. Их общий тамбур на три квартиры постепенно превратился в склад: два велосипеда, коляска, самокат, ролики, ватрушки и коробки с игрушками. При этом сама Оксана ограничивалась лишь придверным ковриком. То же самое касалось и соседки слева. И всё же открыть дверь так, чтобы ничего не задеть или не опрокинуть — становилось настоящим испытанием на ловкость.
Глядя на этот хаос, Оксана вспомнила случай: однажды она слегка задела руль велосипеда — и сверху посыпались каски, мячики и детали конструктора. Надя выскочила из квартиры мгновенно — будто дежурила у двери:
— Осторожнее надо быть! Это вообще-то дорогие детские вещи!
— Просто трудно пройти… Может быть… вы уберёте часть? Я правда не понимаю — зачем столько всего в проходе?
— Вот своих родите — тогда поймёте! — резко ответила Надя.
Оксана снова промолчала. Потому что знала: стоит ей начать возражать или спорить — всё закончится громким конфликтом. А скандалов она избегала всеми силами.
Она просто ушла молча. Как всегда проглотила раздражение ради «худого мира», который ей казался лучше любой «доброй ссоры».
И на работе у неё царило то же безмолвное согласие со всем происходящим. Никто никогда не спрашивал: удобно ли ей? Все просто передавали поручения или перекладывали дела.
— Оксаночка… — как-то сказала Ирина из бухгалтерии. — Тут письма надо отнести на почту… Ты ведь всё равно сейчас обедать идёшь?
— Я собиралась поесть в столовой… У меня всего двадцать минут перерыва… А до почты идти десять!
— Ну вот как раз и уложишься! Спасибо тебе большое! — Ирина вручила ей стопку конвертов без тени сомнения.
И Оксана пошла молча, прикусив язык от досады. Она всегда была «удобной». Не потому что хотела такой быть – просто её несогласие никто всерьёз не воспринимал.
Когда вечером она вернулась домой после тяжёлого дня и снова споткнулась о тот самый самокат у входа в квартиру – зазвонил телефон: звонила Мария – старая подруга и приятельница.
— Алло?
— Приветик, Оксан! Слушай… мне срочно нужно к тебе заехать! Родители укатили к друзьям на море до осени… а мой парень терпеть не может собак… Ты ведь всегда выручала меня раньше… Возьми пёсика пока что?
