— Почему вы их не остановили? Вы ведь взрослый человек! — воскликнул мальчик, подойдя ближе.
Старик поднял взгляд, в котором читалось недоумение.
— Я… растерялся, — признался он с неловкой улыбкой. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, а глаза светились добротой и были небесно-синими. Мальчик тяжело вздохнул, опустил руку в карман и достал последние сто гривен.
— Возьмите. Вы ведь на хлеб собираете? Думаю, этого должно хватить.
— На хлеб? — переспросил дед удивлённо. — С чего ты это взял?
— Мы в прошлом году тоже встретили бабушку… Похожую. Мама тогда сказала, что у неё даже на хлеб денег нет.
— Мне хватает на хлеб, — тихо ответил старик.
— Так всё-таки на водку? — с упрёком спросил Ярослав.
Дед покачал головой:
— Этого зелья я уже своё отпил… Хватит. Из-за него и жену потерял, и работу… Да что уж там вспоминать! Нет, внучек, мне деньги нужны совсем для другого.
— Для чего? — затаив дыхание спросил Ярослав.
Старик понизил голос до почти неслышного шепота:
— Маме памятник поставить хочу… У неё кроме меня никого не было. Всю жизнь она меня поддерживала: кормила, когда я без работы оставался, даже сигареты покупала… А вот выпивку — никогда! Мы жили на её пенсию. И она умудрилась отложить немного: и на похороны себе собрала, и на памятник…
Он замолчал. Лицо его стало ещё более измождённым; Ярославу показалось даже, что оно потемнело от боли и стыда.
— И эти деньги у вас украли? Такие же как те?.. — осторожно спросил Ярослав и кивнул в сторону исчезнувших хулиганов.
Старик тяжело выдохнул:
— Было бы легче… Но нет. Я сам их пропил. Представляешь? Деньги мамы… Теперь её могилка останется без памятника. А она так хотела… чтобы всё было по-человечески…
Ярослав не до конца понимал смысл этих слов про могилки и памятники, но ему стало очень жаль старика. Он немного помолчал, обдумывая что-то важное для себя, а затем сказал решительно:
— Приходите завтра сюда же. Хорошо? Я постараюсь что-нибудь придумать.
