— Но он же в больнице! — младшая золовка всплеснула руками. — А ты говоришь так, будто ничего не случилось, а ведь ему больно!
— Я навещаю его каждый день. Провожу там по несколько часов. Приношу еду, лекарства, книги. А вы хоть раз были рядом?
Ответом снова стала тишина.
— Вот именно. Пока не подумали, что можно что-то урвать — он вас не интересовал.
Свекровь резко повернулась к выходу, и остальные последовали за ней. Уже у двери она остановилась и бросила через плечо:
— Когда Дмитрий поправится, он всё узнает. И тогда посмотрим, как ты заговоришь.
— Он уже всё знает. Я ничего от него не скрывала. Все документы оформлялись с его согласия. Это было его решение.
Свекровь замерла на месте.
— Что ты сказала?
— Дмитрий сам сказал: «Оформляй на себя, как тебе удобно. Мне хватает проблем с бывшими жёнами». Он понимал ситуацию и дал согласие.
Брат шагнул вперёд с обвиняющим взглядом:
— Значит, ты его уговорила? Настроила против нас?
— Я ничего подобного не делала. Просто не хотела повторить судьбу Маргариты и Елены. Дмитрий это уважал.
Они ушли молча. Дверь громко захлопнулась, шаги стихли на лестничной площадке. Я вернулась в гостиную, собрала бумаги и аккуратно убрала их в папку. Руки оставались спокойными — внутри царило странное ощущение ясности.
Спустя час зазвонил телефон — звонил Дмитрий. Голос был слабым, но тревожным.
— Мама только что мне позвонила… Сказала, что ты выгнала их из квартиры и устроила скандал. Это правда?
— Не совсем так было. Они приехали делить наше имущество — я показала документы. Оказалось, делить нечего.
Он замолчал на секунду.
— Они… опять начали?
— Да.
Он тяжело вздохнул:
— Прости меня… Я надеялся, после истории с первой женой они сделают выводы… Но нет.
— Всё в порядке. Я справилась сама.
— Знаю… Ты всегда справляешься…
Мы помолчали немного под шум дождя за окном — капли всё сильнее стучали по стеклу.
— Послушай… — голос Дмитрия стал серьёзным и каким-то новым для меня: — Когда я выйду из больницы, нам нужно будет поговорить по-настоящему.
— О чём именно?
— О многом… О нас… О семье… О будущем…
В его интонации появилось что-то тревожное и непривычное для меня раньше.
— Ты о чём сейчас?
— Приезжай завтра ко мне… Нам нужно поговорить лично… Есть вещи… которые я должен тебе сказать…
Он повесил трубку.
Я осталась стоять с телефоном в руке и пыталась понять: о чём он говорил? Что за «вещи»? И почему голос звучал так… непривычно?
