На пороге стоял мужчина примерно пятидесяти пяти лет — седина в волосах, усталое выражение лица, строгий костюм. В руках он держал портфель. Внимательно посмотрев на меня, он спросил:
— Дарина?
— Да. А вы кто?
— Меня зовут Виталий. Я нотариус. Тот самый, что заверял расписку для вашей свекрови.
Я застыла на месте. Сердце забилось чаще.
— Зачем вы пришли?
Он тяжело вздохнул.
— Могу войти? Нам нужно серьёзно поговорить.
Я впустила его в квартиру. Мы прошли на кухню и сели за стол. Он положил портфель перед собой, достал из него папку с бумагами.
— Я пришёл попросить прощения и всё объяснить, — начал он спокойно. — То, что я сделал — фальсификация расписки — это преступление. Я понимаю это. Но вы должны знать всю правду.
— Какую именно?
Он вынул фотографию из папки и протянул мне: молодой мужчина лет двадцати пяти, светловолосый, улыбается.
— Это мой сын. Матвей. Два года назад он попал в серьёзную аварию. Понадобились сложные операции и длительная реабилитация — всё стоило очень дорого. У меня не было таких денег… И тогда появилась ваша свекровь с предложением: я оформляю расписку задним числом, а она оплачивает лечение сына. Полмиллиона гривен.
Я смотрела на снимок, чувствуя, как внутри всё сжимается от боли и тревоги.
— Я согласился… — продолжил он после паузы. — Потому что другого выхода просто не было. Это был единственный шанс спасти Матвея… Я знал, что нарушаю закон… Но тогда мне казалось: выбора нет.
— И теперь?
Он поднял взгляд; в его глазах отражались страдание и раскаяние.
— Теперь я хочу всё исправить… После суда, когда иск был отозван, ваша свекровь позвонила мне… Кричала в трубку… Требовала вернуть деньги… Угрожала разоблачением… И тогда до меня дошло: она просто использовала меня и моего сына как инструмент для своей выгоды…
Он вынул ещё несколько листов из папки и разложил их на столе передо мной.
— Вот оригиналы документов: та самая расписка с моей подписью; переписка со свекровью; аудиозаписи наших разговоров… Всё это подтверждает её обман и моё участие в нём… Я готов дать официальные показания… Пусть меня привлекут к ответственности — но правда должна быть восстановлена…
Я взяла бумаги в руки и начала перелистывать: сообщения в мессенджере от свекрови вроде «Оформи расписку задним числом — я заплачу», аудиофайлы разговоров между ними, квитанции о переводах средств…
— Почему вы решились сейчас? — спросила я негромко.
Виталий сложил руки на столе перед собой.
— Потому что Матвей поправился… И когда я рассказал ему правду о том, как добыл деньги на его лечение… Он сказал: «Папа, ты спас меня ценой чужой беды… Ты должен это исправить». И он прав… С этим грузом невозможно жить дальше…
Я молчала долгое время. Внутри бушевали противоречивые чувства: злость за подделку документов; сочувствие к отцу, боровшемуся за жизнь сына; облегчение от того, что наконец появились доказательства…
Наконец я спросила:
— Что вы хотите от меня?
