— Ну и ведьма же, — снова и снова повторяла Зоряна, качая головой. Эта пожилая женщина оказалась матерью Богдана. — Вот же стерва твоя Лариса, чтоб ей ни покоя, ни прощения! До чего ж надо было довести ребёнка!
— Она уже давно не моя… — с тяжёлым вздохом отвечал Богдан, гладя по голове дочку, которая то и дело начинала всхлипывать. — Ну-ну, родная, успокойся…
София прежде никогда не встречалась со своей бабушкой и в тот день увидела Зоряну впервые. Так получилось потому, что на момент её рождения мать Богдана жила далеко. Однако три года назад он перевёз её поближе к себе — у женщины начались серьёзные проблемы со здоровьем. Богдан помог матери продать дом в посёлке, где она тогда жила, и они приобрели однокомнатную квартиру в городе неподалёку от его собственного жилья.
Зоряна нередко наведывалась к сыну в гости и порой даже готовила обед — за что неизменно получала от него добродушные упрёки. Он переживал за неё: несмотря на то что она бодро ходила по магазинам, готовила и убиралась с прежней энергией, болезней у неё было немало. Просто она предпочитала не обращать на них внимания и не жаловаться…
От отца София узнала о том, как после развода Лариса сильно поссорилась с Богданом.
После переезда Лариса вместе с дочерью сменила жильё и не оставила ему нового адреса. Ей хотелось «отомстить» бывшему супругу за то, что он оказался «никаким» — слабовольным человеком без амбиций и достатка. За то, что не смог обеспечить ей желаемую жизнь в достатке и комфорте. За его мягкость она презрительно называла его «чудаком».
Понимая любовь Богдана к дочери, Лариса делала всё возможное для того, чтобы ограничить их общение. А сам он действительно был человеком неконфликтным: немного поборовшись за возможность видеться с ребёнком, он решил больше не связываться с бывшей женой. Даже мысли о суде у него не возникло — он просто смирился.
Но главное заключалось в том, что он вовсе не пил спиртного. Почему же мать называла его алкоголиком — для Софии так осталось загадкой.
— Может быть когда-то бутылку пива открыл… — прищурившись вспоминал отец. — А она… Лариса… просто ненавидела меня всей душой…
После знакомства с родственниками жизнь Софии изменилась к лучшему. Последние годы учёбы прошли уже без постоянного чувства голода: отец с бабушкой поддерживали её материально. Закончив колледж, девушка переехала жить к отцу. Позже устроилась на работу неподалёку от дома.
Мать изредка интересовалась её жизнью: звонила или писала сообщения без особого участия или цели. Обычно задавала дежурный вопрос «как дела?» и сразу завершала разговор после ответа «всё нормально». О том факте, что живёт у отца София умолчала: сказала лишь о работе и съёмной квартире.
Годы жизни рядом с отцом и бабушкой остались для неё самым светлым воспоминанием: впервые она почувствовала себя частью настоящей семьи — тёплой и заботливой. Но длилось это счастье недолго: всего четыре года спустя ушла из жизни бабушка.
До самого конца Зоряна сохраняла активность: ни уговоры Богдана или Софии, ни советы врачей не могли заставить её изменить образ жизни.
— Да плевать я хотела на этих докторов! — говорила она со своей привычной улыбкой. — Сколько Господь даст прожить — столько проживу! Не собираюсь себя ограничивать! Буду гулять сколько хочу! В постель меня вы всё равно не уложите! А эти таблетки только изжогу вызывают… пусть сами их глотают!
Зоряна скончалась в больнице: врачи так и не успели ей помочь… София очень привязалась к бабушке; потеря стала для неё тяжёлым ударом. Богдан тоже долго приходил в себя после утраты.
Только спустя год они начали понемногу возвращаться к обычной жизни.
Но судьба приготовила Софии ещё одно испытание: спустя пять лет умер отец… Это случилось внезапно во сне; девушка даже толком ничего понять не успела… Был выходной день; утром он просто больше не проснулся… Увидев его неподвижно лежащим на кровати, София впала в панику: первым делом почему-то позвонила матери… И только потом вызвала скорую помощь…
Лариса приехала через три часа после звонка… К тому времени тело уже увезли… А София сидела на кухне на табурете без движения… Её трясло крупной дрожью…
Мать прошлась по квартире быстрым шагом; взгляд её цепко выхватывал каждую деталь интерьера… Затем она уселась рядом с бледной дочерью на соседний табурет… И начала расспрашивать…
