София Лысенко шла, опустив голову, чувствуя, как Иван Мартыненко методично разрушает её жизнь, отнимая самое дорогое — дочь. Когда они вошли в квартиру, София, не снимая верхней одежды, опустилась на диван.
Она неподвижно смотрела в одну точку, будто надеясь найти там ответ на мучительный вопрос: как уберечь дочь от отца и убедить суд в том, что она — достойная мать, несмотря на все его клеветнические обвинения.
— Мамочка, что с тобой? — тихо спросила Дарина Коваленко, присаживаясь рядом.
София обняла дочь и прижала к себе так крепко, словно пыталась защитить её от всего мира. Слёзы потекли по щекам.
— Всё будет хорошо, родная… — прошептала она сквозь рыдания, хотя сама с трудом верила в эти слова. — Я никому тебя не отдам.
— Я знаю… — так же тихо ответила Дарина. — Я помогу тебе.
Сквозь слёзы София улыбнулась. В голосе дочери звучали такая уверенность и поддержка, что ей стало немного легче на душе. Позже, когда София занялась ужином на кухне, Дарина незаметно пробралась в кабинет отца. С момента их расставания эта комната почти не изменилась: всё стояло так же аккуратно и строго по местам.
Она подошла к массивному письменному столу — тому самому месту, где раньше часто видела отца за работой. В памяти всплыли сцены: как он раздражался из-за её присутствия во время деловых звонков или чтения бумаг… Но теперь у неё было ощущение: именно здесь может скрываться то самое доказательство невиновности матери.
Дарина знала о его педантичности и привычке хранить важные документы в определённом месте. Она начала осторожно проверять ящики стола один за другим: сначала попались старые счета и квитанции; затем – ручки и степлеры.
Уже почти отчаявшись что-либо найти, она заметила маленький запертый ящик внизу стола. Попробовав ключи из верхнего ящика – один подошёл. Внутри оказался плотный конверт.
Дарина взяла его с дрожью в руках и аккуратно вскрыла край бумаги. Развернув сложенный листок внутри конверта, она начала читать… Её глаза расширились от ужаса с каждой строкой.
Это было письмо адресованное Тарасу Гончару – очевидно деловому партнёру Ивана Мартыненко. В нём отец подробно описывал план по лишению Софии Лысенко родительских прав: намеревался использовать её нестабильное финансовое положение и старые медицинские справки для того чтобы представить её перед судом как психически нестабильную женщину.
Он также упоминал о намерении подкупить свидетелей для дачи ложных показаний против неё и выражал уверенность в победе благодаря своим связям и деньгам. Письмо было подписано Иваном Мартыненко задолго до развода с Софией.
Дарина не могла поверить прочитанному… Неужели отец способен на такую низость? Неужели он действительно готов пойти на всё ради того чтобы забрать её у матери?
Её охватили страх и возмущение одновременно… Она ещё не знала точно что делать с этим письмом – но чувствовала: оно может стать единственным шансом спасти маму.
Не раздумывая больше ни секунды она бросилась обратно на кухню:
— Мам! Посмотри! Это… это папино письмо! Прочитай!
София взяла конверт из рук дочери и развернула лист бумаги… По мере чтения выражение её лица менялось: сначала удивление сменилось недоверием… а затем вспыхнул гнев.
Как он мог? Как мог Иван быть настолько жестоким? Неужели всё это время он вынашивал подобный план? Он был готов разрушить не только её жизнь – но и будущее их дочери ради своих эгоистичных целей?
Теперь правда была перед ней чёрным по белому… Но вместе с тем пришли сомнения: а вдруг это подделка? Что если Иван сумеет доказать фальсификацию письма – тогда суд отвергнет его как улику?
София вновь внимательно перечитала документ… Почерк был безошибочно узнаваемым – тот самый резкий наклон букв Ивана Мартыненко; подпись тоже принадлежала ему…
Внутри бушевали противоречивые чувства: надежда боролась со страхом… Если письмо подлинное – у неё есть шанс доказать свою правоту; если ошибётся – может потерять всё…
— Хорошо… — произнесла она наконец твёрдо. — Мы попробуем использовать это письмо в суде… Но сначала проконсультируемся с адвокатом.
Она понимала риск этого шага… но выбора уже не оставалось: нужно бороться за дочь до конца.
София посмотрела на Дарину Коваленко — во взгляде читалась решимость идти до конца ради защиты своего ребёнка любой ценой.
