На следующем заседании суда Иван Мартыненко, как и ожидалось, не проявил ни малейшего сочувствия. Он вновь и вновь повторял свои обвинения. «Нищенка, ваша честь!» — гремел его голос по залу. «Как она может обеспечить дочери достойное будущее? У нее нет стабильного дохода. Она живет в небольшой квартире, которую я ей оставил. Она вообще способна оплачивать коммуналку? Она едва сводит концы с концами. Это не условия для ребенка!»
София Лысенко слушала его слова так, будто на нее вылили ведро ледяной воды. Каждое обвинение отзывалось болью внутри, но она изо всех сил старалась сохранить внешнее спокойствие. Незаметно она бросила взгляд на дочь, сидевшую рядом. Адвокат что-то монотонно говорил о том, что София заботится о ребенке и является хорошей матерью, но его аргументы терялись в потоке громких заявлений Ивана Мартыненко. С каждой минутой женщина ощущала, как ускользает последняя надежда.
В какой-то момент Иван Мартыненко перешел к личным нападкам. «Она психически нестабильна, ваша честь!» — заявил он с вызовом в голосе и пристальным взглядом на судью. «У нее были проблемы с психическим здоровьем раньше! Как можно доверить ей ребенка?» Он снова упомянул старые медицинские документы — вырванные из контекста и представленные как доказательство ее неадекватности. София не выдержала: «Это неправда!» — вскрикнула она, резко поднимаясь со скамьи. «Все это ложь! Я абсолютно здорова! Я люблю свою дочь и сделаю всё возможное ради её счастья!»
Судья взглянула на неё поверх очков: «Прошу вас сохранять спокойствие, София Лысенко», — произнесла она ровным тоном. — Мы обязательно во всем разберемся». Но София уже не могла взять себя в руки: перед ней рушился весь привычный мир. Она ясно осознавала: Иван Мартыненко делает всё возможное, чтобы отнять у неё самое дорогое — её дочь. И чувство беспомощности перед его влиянием и финансовыми возможностями было почти удушающим.
И именно тогда, когда казалось, что сил больше нет бороться, произошло неожиданное событие. Дарина Коваленко до этого молчавшая и незаметная вдруг поднялась со своего места. Хрупкая девочка с горящими глазами шагнула вперёд с решимостью взрослого человека. София удивлённо посмотрела на неё: «Дарина… что ты делаешь?» — прошептала она.
Дарина сделала несколько шагов вперёд и остановилась напротив судьи. Глубоко вдохнув воздух, девочка произнесла дрожащим голосом:
«Ваша честь… я хочу кое-что сказать». В зале наступила звенящая тишина: все взгляды обратились к маленькой фигуре посреди зала суда; даже Иван Мартыненко выглядел ошарашенным происходящим.
Судья мягко кивнула: «Я тебя слушаю».
Дарина достала из кармана аккуратно сложенный лист бумаги: «Я хотела бы передать вам это письмо», — сказала она спокойно и протянула лист судье. — Его написал мой папа… Я нашла его у него в кабинете».
София замерла от непонимания происходящего; её взгляд метался между судьёй и дочерью.
Судья взяла письмо и начала разворачивать его; выражение её лица менялось по мере прочтения текста.
Иван Мартыненко побледнел: «Что это за письмо?» — прорычал он сквозь зубы, пытаясь сохранить самообладание.
Закончив чтение письма, судья подняла глаза на него:
«Иван Мартыненко», — произнесла она холодным голосом, — можете объяснить содержание этого письма?»
Он замялся:
«Я… я не понимаю… возможно какая-то ошибка или… фальшивка», — пробормотал он невнятно.
Но судья проигнорировала попытку оправдаться:
«В этом письме изложен ваш план по дискредитации Софии Лысенко с целью лишения её родительских прав», — сказала она строго глядя ему в глаза.— Здесь упоминаются подкупленные свидетели, сфальсифицированные доказательства и манипуляции с документами… Это соответствует действительности?»
Ответа не последовало.
Тишина повисла над залом суда тяжёлым покрывалом ожидания; все ждали реакции Ивана Мартыненко… но он молчал – неспособный опровергнуть очевидное.
Судья без выражения на лице объявила о приобщении письма к делу.
Атмосфера стала почти ощутимо напряжённой – словно воздух стал гуще от молчания.
Иван Мартыненко словно съежился – теперь он казался меньше ростом; его адвокат заметно нервничал – теребил галстук и бросал тревожные взгляды на клиента.
«Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства,» – прозвучал голос судьи ровно и чётко – «а именно предоставленное Дариной Коваленко письмо с предполагаемой информацией о намеренных действиях по дискредитации матери ребёнка… суд считает необходимым передать данный документ в прок…
