«Суд считает необходимым передать данное письмо в прокуратуру для проведения всестороннего расследования», — произнесла судья, чеканя каждое слово с такой точностью, будто вбивала гвозди.
«Процесс временно приостанавливается до получения результатов проверки. Назначается обследование жилищных условий как у Софии Лысенко, так и у Ивана Мартыненко. Также будет проведена беседа с Дариной Коваленко при участии психолога». Иван Мартыненко попытался что-то возразить, но его адвокат мягко положил руку ему на плечо и прошептал предостерегающие слова.
Впервые за всё время судебных разбирательств София Лысенко увидела в глазах Ивана не привычную холодность и расчет, а явный страх.
После заседания в коридоре к ней подошёл адвокат. Он выглядел иначе — собранным, уверенным, словно с него сняли невидимую тяжесть. София слабо улыбнулась, посмотрев на Дарину Коваленко. Девочка крепко прижалась к ней, будто ища защиты. «Что теперь нас ждёт?» — спросила женщина с надеждой и тревогой в голосе.
«Теперь вы можете немного выдохнуть, София Лысенко. Но расслабляться рано. Прокуратура займётся расследованием, а социальные службы посетят вас и Ивана Мартыненко. Важно быть готовыми к этому визиту. Покажите им свою заботу о дочери и искреннюю любовь к ней. Дарина тоже должна быть подготовлена к разговору с психологом. Просто будьте честны, София Лысенко — правда на вашей стороне. С учётом предоставленных материалов я подам ходатайство об ограничении контактов Ивана с дочерью до завершения расследования. Нужно защитить ребёнка от возможного давления».
София молча кивнула в знак благодарности — слов у неё не находилось.
В последующие дни её жизнь превратилась в ожидание: она приводила квартиру в порядок, стараясь создать уютную атмосферу; много разговаривала с дочкой, объясняя происходящее и стараясь развеять её тревоги. Несмотря на возраст, Дарина проявляла удивительную стойкость: она понимала важность того, что сделала, и гордилась этим.
Тем временем Иван Мартыненко всеми средствами пытался вернуть себе контроль над ситуацией: сначала звонил Софии с мольбами о встрече, затем переходил к угрозам; он пытался увидеться с дочерью лично — но по совету Галины Петренко женщина пресекала любые его попытки.
Однажды вечером раздался звонок в дверь — на пороге стояли две сотрудницы социальных служб: приветливые внешне, но строгие по тону.
Они внимательно осмотрели жильё, задавали вопросы как Софии Лысенко, так и Дарине Коваленко: об их повседневной жизни, семейных отношениях и финансовом положении. Женщина отвечала открыто и честно: не скрывала трудностей, но подчёркивала свою любовь к дочери и готовность сделать всё ради её благополучия.
Дарина же рассказывала о школе, друзьях и своих увлечениях; говорила о матери так тепло и искренне, что одна из женщин едва не прослезилась.
Через несколько дней стало известно: Ивану Мартыненко запрещено общаться с дочерью без присутствия специалистов — пусть это было лишь промежуточное решение суда, но оно означало многое для Софии: она смогла уберечь ребёнка от давления со стороны отца.
Однако впереди оставалось главное испытание — окончательное судебное решение по вопросу опеки.
В зале царила тишина. Судья огласила выводы прокуратуры и заключения социальных служб: документы содержали многочисленные нарушения со стороны Ивана Мартыненко — подкуп свидетелей и попытки давления на мать с ребёнком были подтверждены официально.
Судья сделала паузу после прочтения материалов дела:
«Учитывая изложенное выше… суд постановляет лишить Ивана Мартыненко…» Она замолчала на мгновение перед тем как продолжить: «…части родительских прав. Опека над Дариной Коваленко полностью передаётся матери – Софии Лысенко».
Мир закружился перед глазами женщины; ей пришлось сделать усилие чтобы устоять на ногах — слёзы облегчения хлынули из глаз. Она обняла дочь крепко-крепко.
«Ивану Мартыненко разрешены встречи по выходным дням исключительно в присутствии специалиста», — добавила судья спустя мгновение паузы. «При изменении обстоятельств суд оставляет за собой право пересмотра решения».
Иван сидел неподвижно – словно окаменевший – не проронив ни слова за всё время оглашения вердикта.
«Мама… я так счастлива… что всё наконец закончилось», – прошептала Дарина Коваленко ей на ухо сквозь слёзы радости.
София знала – впереди ещё немало испытаний… Но теперь она была готова ко всему – ведь рядом была её дочь: её союзница… её надежда… её Виктория.
