– Вот именно, одни слова. Она не осознаёт, что произносит, и не поймёт до тех пор, пока сама не столкнётся с настоящей жизнью. Пусть Орест ей покажет, каково это — жить рядом с тем, кто ничего из себя не представляет.
Ганна внимательно смотрела на мужа: аккуратно подстриженные седые виски, безупречно выглаженная рубашка и руки, в которых никогда не было ни капли ласки. Сколько лет она боялась этого взгляда… Сколько раз глотала обиды, соглашалась молча, уступала.
– Нет, – произнесла она спокойно.
Богдан оторвался от тарелки.
– Что значит — нет?
– Александра никуда не поедет.
Он усмехнулся с явным раздражением на лице.
– Ганна, только не начинай. Ты же знаешь — я всегда добиваюсь своего.
– Это я знаю, – перебила она его ровным голосом. – Ты привык решать всё за меня, за Александру, за всех нас. Но сегодня всё будет иначе.
Богдан положил вилку на стол. Его лицо приняло знакомое выражение — смесь снисходительности и презрения.
– Что это у нас? Мятеж? В твоём возрасте…
– Мне сорок три года, Богдан, а не семьдесят.
– Тогда объясни: почему ты вдруг против? Ты ведь всегда просто киваешь и делаешь так, как я говорю.
Ганна поднялась и подошла к окну.
– Потому что больше нет сил соглашаться вслепую. Я устала молчать и делать вид, что всё нормально. Я мать — вот причина.
– Не зли меня сейчас…
Она обернулась к нему:
– А ты знаешь вообще, почему Александра стала такой непослушной? Потому что она видит твоё отношение ко мне. Потому что растёт в доме, где её матери даже слова сказать не дают. И она бунтует — вовсе не против меня или школы… Она протестует против тебя!
Богдан побледнел от этих слов.
– Ты серьёзно? Это я содержу семью! Я работаю для того, чтобы вы ни в чём не нуждались!
– Богдан… Деньги — это ещё не уважение и точно не любовь. Когда ты последний раз обнимал Александру? Ей тогда было восемь лет… С тех пор она тебя просто боится.
– Боится меня?! – Богдан вскочил со стула. – Да я ей сейчас покажу…
– Подожди! Ты был рядом как воспитатель… Но отцом для неё был и остаётся Орест. Именно ему она звонит по ночам со слезами на глазах. Он слушает её молча… Не приказывает ей жить по-своему… Он просто любит её — без условий и требований!
– Ты это всерьёз?! Этот твой Орест — спившийся лузер!
