Она открыла кран, достала из холодильника овощи и принялась нарезать их аккуратными, ровными кубиками. Нож скользил по разделочной доске с точностью, выработанной годами.
Чистка, нарезка, мытьё — всё происходило почти автоматически. Сколько ужинов она приготовила за эти годы? Наверное, не сосчитать. Из кухни открывался вид на часть гостиной. Марко включил телевизор и устроился в своём любимом кресле, словно разговор уже забыт и решение принято. Мария бросила взгляд на телефон, лежащий рядом на столе. Один звонок — и она бы узнала правду, услышала бы от дочери всё как есть.
Но при муже звонить было нельзя — нужно было действовать осмотрительно. Суп начинал медленно закипать. Мария помешивала его ложкой, наблюдая за тем, как пузырьки поднимаются на поверхность. Жизнь напоминала этот суп: снаружи спокойствие, а внутри — бурление. Вдруг в памяти всплыл недавний разговор с Оксаной: «Мам, мы с Антоном подумываем переехать в другой город. Там перспектив больше и зарплаты выше».
Тогда Мария пыталась отговорить дочь от этого шага. Вечер прошёл молча. Марко просматривал новости на планшете и время от времени комментировал происходящее вслух. Она лишь кивала в ответ — мыслями была далеко отсюда. Когда муж ушёл принимать душ, она быстро набрала номер дочери.
«Оксана, это я», — прошептала Мария вполголоса, поглядывая на дверь ванной комнаты. «Скажи честно: как у вас дела?» На другом конце повисла пауза; потом раздался тяжёлый вдох: «Мамочка… всё непросто. Антону урезали зарплату, а я пока не могу работать — токсикоз замучил». Мария прикрыла глаза: именно этого она и боялась услышать. «Твой отец собирается передать квартиру Дарине», — сказала она ещё тише.
«Дарине?» — переспросила Оксана с удивлением в голосе. «Но ты же говорила…» «Я помню», — перебила её Мария спокойно. «И я выполню своё обещание. Просто доверься мне».
Ночью сон так и не пришёл к ней. Рядом спал Марко; его ровное дыхание наполняло комнату тишиной и когда-то приносило ей покой… теперь же каждый вдох отзывался тревогой внутри неё самой. Осторожно выбравшись из-под одеяла, она направилась в гостиную.
Свет фонарей проникал сквозь занавески и рисовал причудливые тени на полу комнаты. Подойдя к секретеру с документами, она открыла нижний ящик и достала папку с надписью «Квартира».
Свидетельство о праве собственности, завещание родителей и старые коммунальные квитанции лежали аккуратно сложенными внутри папки. Квартира была оформлена исключительно на неё по настоянию родителей: «Жизнь непредсказуема», — говорила мама тогда… Теперь Мария понимала их мудрость.
Утром она позвонила в агентство недвижимости и договорилась о встрече со специалистом по оформлению сделок с жильём. Затем набрала номер Ганны — своей давней подруги-адвоката с безупречным чутьём к тонким юридическим вопросам.
«Что у тебя стряслось?» – спросила Ганна при встрече в небольшом кафе неподалёку от своего офиса; вокруг звучали голоса посетителей и звенела посуда.
Мария медленно размешивала ложечкой напиток перед собой – он оставался нетронутым всё это время.
Здесь было уютно – идеальное место для откровенного разговора без лишних ушей поблизости.
«Я хочу подарить квартиру дочери… оформить дарственную прямо сегодня», – произнесла она спокойно.
Ганна внимательно посмотрела на подругу – их связывали двадцать лет дружбы со времён соседства по лестничной клетке; вместе они прошли через многое – радости жизни и её испытания.
«А Марко знает об этом?»
Мария отрицательно покачала головой: «Это не его собственность». В её голосе звучала уверенность даже сильнее ожидаемого: «Это наследие моих родителей для моей внучки».
Ганна кивнула понимающе и начала делать пометки в блокноте: «Могут возникнуть трудности», – предупредила она серьёзно. – «Если он решит доказать давление или твою невменяемость при подписании дарственной…»
