Женщина осматривала квартиру с видом строгого инспектора.
— Тесновато у вас тут, — произнесла она. — Мой сын с детства привык к порядку и уюту. А вы, выходит, довели его до нервного срыва.
— Да что вы? — спокойно отозвалась Анастасия.
— Несомненно! — продолжила та. — Он трудился, а вы только жаловались. И вообще, женщина должна уметь прощать. Вы зря разрушили семью.
Анастасия усмехнулась:
— Семья рушится не из-за того, кто уходит, а из-за того, кто лжёт. Ваш сын сделал свой выбор. И поверьте, без моего прощения ему будет легче жить, чем со мной рядом.
— Так ты ещё и огрызаешься! — Елена побледнела от негодования. — Мы ещё увидим, кто кого! Эта квартира тебе не принадлежит — ты тут просто живёшь!
— Хотите взглянуть на документы? — невозмутимо предложила Анастасия. — Могу показать копию брачного контракта. Всё оформлено официально.
— Ах ты… наглая… — начала женщина, но Анастасия уже распахнула дверь.
— Всего хорошего, Елена. Выход там.
Женщина удалилась с громким всхлипыванием. Анастасия закрыла за ней дверь и впервые за долгое время рассмеялась по-настоящему: тихо и искренне.
Через месяц развод был завершён официально.
Андрей на заседание не явился. Его представитель попытался упомянуть «ремонт за общие средства», но адвокат Анастасии — пожилой и выдержанный мужчина — чётко разложил все документы по пунктам. Суд вынес решение в её пользу.
После слушания она вышла на улицу: воздух был прохладный, осенний; пахло мокрой листвой и чем-то свежим и чистым. Анастасия стояла под серым небом и впервые за долгие годы ощущала не тревогу или боль, а лёгкость внутри.
В ноябре она решила немного изменить обстановку в доме.
Передвинула диван в угол комнаты, купила новое постельное бельё и поставила на подоконник фикус: зелёный, упругий и живой как сама жизнь.
Иногда ей звонила Наталья:
— Ну что там у тебя? Привыкла быть одна?
— Я не одна, — отвечала Анастасия. — Я с собой самой. И знаешь… мне совсем не скучно.
Однажды она возвращалась из магазина и случайно заметила Андрея возле остановки: он держал пакет в руке и раздражённо разговаривал по телефону. Рядом стояла Роксолана с насмешкой на лице и скрещёнными руками; они явно спорили. Андрей выкрикнул что-то резко, Роксолана бросила пакет на землю и ушла прочь быстрым шагом.
Анастасия прошла мимо них незамеченной. И это было к лучшему: внутри неё царило спокойствие без следа злобы или боли. Всё действительно закончилось.
Дома она заварила чай, достала новую кружку из шкафа — голубую с надписью «Живи так, как хочешь».
Устроилась у окна: за стеклом моросил дождь; в окнах соседей мерцал свет; где-то слышались голоса — кто-то спорил, кто-то смеялся…
Она пила чай под шорох капель по подоконнику и думала:
Вот теперь пришла тишина… Не пустая тишина одиночества, а настоящая… живая…
Анастасия улыбнулась сама себе.
Она больше никому ничего не доказывала.
Она просто жила: в своём доме… своей жизнью… по своим правилам…
И это было не торжество над кем-то другим…
Это было возвращение к себе самой.
