В ту ночь сон не шел. Девочка встала и, стараясь не шуметь, направилась в туалет. Из кухни пробивался свет. Прислушавшись, она поняла — Ганна разговаривала с Богданом.
— Зачем тебе такая ноша?
— Я дал обещание Еве. Вы же понимаете, что в селе ей делать нечего?
— Понимаю. И здоровье уже не то. Но если передумаешь — что тогда? Ты ее усыновил, правильно сделал. Но ты ведь еще молодой мужчина, зачем тебе чужой ребенок?
— Она моя дочь. Она останется здесь. Прошу вас — будьте рядом с нами. Но ее дом теперь здесь, со мной.
Маричка больше не стала подслушивать. Тихо вернулась в постель и прижалась к плюшевому мишке, зарывшись лицом в его мягкий мех. Слезы текли сами собой — она тосковала по маме, по их беседам и теплым объятиям. Незаметно для себя она уснула.
Они остались вдвоем — две потерянные души в слишком молчаливой квартире. Богдан учился заплетать косички, проверять школьные задания и различать капризы от настоящей боли. Ганна поддерживала как могла: приезжала на праздники, забирала внучку на каникулы, делилась советами.
Когда Маричке исполнилось одиннадцать лет, Ганны не стало. Казалось, исчезла последняя ниточка к маминому миру. А через год Богдан познакомился с Ангелиной. Где именно они встретились — Маричка так и не узнала: однажды он просто привел ее домой и смущенно произнес:
— Маричка, это Ангелина… Ангелина — моя дочь.
Ангелина не пыталась заменить ей мать — она стала другом: могла подсказать что-то важное, помочь выбрать помаду или защитить право носить джинсы поуже тех, что одобрял Богдан. Прошел еще год до их свадьбы — скромной и тихой.
А спустя двенадцать месяцев родился Данило: шумный малыш с запахом молока и ощущением безграничного счастья в доме. Богдан почти не выпускал его из рук; а Маричка уже была почти взрослой и ворчливо говорила: «Папа! Он же сейчас на тебя срыгнет!», но потом подолгу стояла у кроватки брата и смотрела на него с нежностью.
Жизнь наполнилась новыми звуками и заботами; казалось — так будет всегда… Пока однажды Богдану не стало плохо прямо на работе: инфаркт настиг внезапно… Его увезли из офиса скорой помощью, а через три часа он ушёл навсегда… Тридцать восемь лет… Без единого предупреждения…
Ангелина осталась одна — с годовалым сыном на руках и четырнадцатилетней девочкой рядом… Родители приехали на похороны; первой их реакцией был страх.
— Ангелиночка… тебе ведь самой тяжело с малышом… — тихо сказала мама после церемонии прощания. — Надо подумать насчет Марички… Она же теперь совсем одна…
— По закону я могу оформить опеку над ней… Не уверена точно… но думаю, можно найти решение…
— Зачем тебе это? Заботься о своем сыне! Разве тебе нужен чужой ребенок? Тем более она даже не родная дочь Богдана!
